Тук!
– глухо стукнуло что-то в сумке, войдя в контакт с крепким черепом, - ствол пистолета дернулся влево и два раза изрыгнул коротенькое пламени. А Саша был уже тут как тут: в прыжке обеими ногами ударил мужика в корпус и с размаху сел на него, валя под колеса "СААБа". Моментом подоспел Коржик, держа наготове здоровенный кулак - но бить уже не было необходимости. Мужичара тихо мычал, подгибая колени к груди - видимо, досталось ему не слабо.

– С тебя пузырь, - торжественно сообщил мне Шрам, затаскивая с Коржиком пленника в "Ниссан".
– Жизнь, бля, спас!

Слегка очухавшись, я забрал оброненный Мирюком пистолет, прихватил свой наган и заглянул в салон "СААБа". Стас болезненно морщился и массировал кадык. Оксана испуганно притихла на водительском месте, зачем-то сжимая в руках дымящуюся автозажигалку.

– Можешь пока на место поставить, - бросил я ей.
– Жечь никого не будем.

– В кадык... кх... кх... сволота, - прохрипел Стас.
– Совсем квалификацию потерял!

– Повязали!
– крикнул Саша.
– Можно отправляться!

– Что-то я не пойму, кто здесь командует, - недовольно буркнул я, подходя к "Ниссану" и придирчиво осматривая узлы на веревке, которой бойцы спеленали пленника.

– Ну, ты, естественно, - широко разулыбался Саша - чувствовал он себя как минимум Суворовым после перехода через Альпы.

По дороге домой Стас-пессимист авторитетно заявил:

– На "ура" этого не возьмешь... Не думаю, что он купится на экевэдэшно-подвальный антураж... Пытать придется.

– Пытать так пытать, - согласился я, разминая страшно нывшую грудину.
– Я за моральный вред с него три шкуры спущу!

– Ничего хорошего из этого не выйдет, - высказала свое мнение Оксана.
– Очень стойкий тип - такие раз в квартал на миллион встречаются. Ну, сознается он вам во всем... Мы только утвердимся в своей версии и не получим ни капли информации.

– Да я уже понял, что он тебе понравился, - сердито буркнул я. Совсем не обязательно разжигать во мне огонь лютой ревности - не время сейчас.

– Дурак, - сожалеюще констатировала Оксана.
– Пытка уместна только в том случае, если объект должен в чем-то признаться... По принципу "да-нет". А он должен вам рассказать целую кучу подробностей, о которых мы и понятия не имеем. Мы ведь даже не знаем, что следует у него спрашивать! Если бы у нас был скополамин...

– Это чего?
– заинтересовался я.
– Наркотик?

– Аналог пентонала, - пояснил Стас и уныло пожал плечами: - Увы, такие вещи никогда в свободном обороте не числились - иначе...

– А у меня как раз с полкило завалялось дома, - небрежно произнес я.
– Можно заехать, прихватить - раз уж занадобилось.

Выражение глаз Стаса и Оксаны, которая от неожиданности даже притормозила, я видеть не мог - сумерки имели место. Но, судя по всему, они смотрели на меня, как на последнего придурка - я это чувствовал.

– Перенапрягся, - спустя пять секунд констатировал Стас, а Оксана возмущенно фыркнула.

– Я не шучу, ребята, - вежливо поправил я их.
– У меня действительно есть пентонал - четыре дозы. Где я его взял, вам знать не обязательно, но срок годности еще не истек - проверял разок, знаете ли, было дело. Так что...

– Так чего мы тут рожаем какие-то громоздкие планы?
– возмутилась Оксана.
– Поехали. За пятнадцать минут он нам расскажет столько, что хватит на всю оставшуюся жизнь!

Изъятие припрятанной "сыворотки правды" прошло без приключений: Оксана зашла в усадьбу, перекинулась парой слов с караульным Серегой Татариковым, который, кстати, в отличие от своих соратников, отнюдь не тяготился бременем выпавшего на его доля задания, затем вошел я и, прихватив коробку с препаратом, удалился восвояси.

Прибыв к Оксане, мы обнаружили там обычную деловую обстановку, характерную для подразделения гестапо времен ВОВ. Стас развалился на диване и наяривал на клавиатуре Оксаниного "Пентиума", а Коржик и Саша Шрам развлекались с нашим гостем в подвале: приторочив его бельевой веревкой к стулу, они спорили - пытать Мирюка или воспользоваться обычной методикой периферийной группировки для дачи правдивых показаний. Пленник страшно мычал и усиленно делал зверское выражение лица. Во рту у него торчала губка, на щеке красовался свежайший кровоподтек.

– Обзывается, чмо, - пояснил Саша Шрам, вставляя в патрон электродрели здоровенное сверло с победитовым наконечником.
– Думаю, если очко ему маленько рассверлить, он будет повежливее!

Пожурив бойцов за преждевременную активность, мы выдворили их из подвала и приступили к допросу с применением пентонала. Видеокамера и магнитофон фиксировали показания, через некоторое время заструившиеся обильным потоком, - мы со Стасом только успевали подбрасывать вопросы и удивленно округлять глаза.