– Я понимаю, что не просто.

– Тогда слушайся, - Муртузов оглянулся по сторонам, схватил Явер за руку и повел ее в угол комнаты, боясь, чтобы соседи через стенку не услыхали их разговора.
– В клуб ты ходишь часто, а ничему не научилась. Даже не умеешь поговорить с людьми... Для чего же ты теряешь время в клубе, если ни черта не смыслишь в этих разговорах о "совести, идее, верности"?
– Муртузов увидел грозный блеск в глазах у жены и поспешил переме нитьтон: - Моя милая, хорошая Явер.
– Он схватил обеими руками жену за руки и потряс: - Понятно или нет?

– Поняла, Муртуз, но...

– Никаких "но". Никаких рассуждений. Вызубри то, что я тебе велел, как урок, не то срежешься на экзамене.

– Ей-богу, моя голова не вместит все это, Муртуз...

– Голова должна быть умнее туловища, иначе туловищу плохо придется, если голова не будет о нем думать.

– Я просто поражена, не знаю даже, что сказать об этом плове с шафраном, - никак не могла успокоиться Явер.
– Может быть, мне просто приготовить, отнести., пускай что хотят, то и делают, а?.. А то в чужом доме приготовлять плов!

– Я жалею труды этого завклубом, - с сожалением сказал Муртузов - Для чего он читает все свои лекции? Он ничему не смог научить тебя. Даже тактичности...

– Тактичности? О какой тактичности ты говоришь?

– Для каждого дела нужна голова.
– Вдруг Муртузов, исчерпав все свои доводы, обнял Явер и крепко поцеловал ее - Деточка ты моя, валлах, ты золото! Смекни, о чем тебе говорят...

Ласка размягчила Явер, и она обещала выполнить все, о чем просил муж. На следующий день она все приготовила, вычистила котел, сложила в корзину провизию и пошла на квартиру к прокурору. Запыхавшись, она с трудом поднялась по ступенькам лестницы и протиснулась в дверь, Хатун внимательно посмотрела на гостью и удивленно опросила:

– Что это, милая? Что это ты принесла?

– Ничего особенного, клянусь верностью, ничего, - затараторила Явер и потащила котел и корзину в кухню.
– Клянусь жизнью. Ничего особенного...

– Как ничего особенного? Что это за груз у тебя?
– недоумевала старуха.

– Я пришла...
– пробормотала Явер. Она вытерла пот со лба и поспешно стала распаковывать корзину, стараясь не дать хозяйке дома опомниться.
– Вот котел... чудо, а не котел... здесь у нас рис, зерно в зерно... А мясо? Разве в городе - вы видите такое мясо? Я пришла приготовить вам хороший плов, клянусь идеями, которым нас учат в клубе, мы умеем ценить людей...

– Ой, что ты, миленькая, что скажут люди?
– решительно возразила Хатун, - Нет, нет, так не годится - У нас в Баку смеются над такими поступками. Да еще как смеются! Хохочут, в ладоши бьют!

Явер, несколько растерянная, терла краем платка с красной каймой румяное лицо.

– Клянусь совестью, у нас в районе так принято, - повторяла она, как заученный урок.
– Обычай у нас такой, наши угощают гостей в их доме... И потом, разве мы посмеем побеспокоить таких дорогих гостей, как вы, клянусь верностью? Заставить вас идти к нам в халупу?! Вы еще, наверно, не отдохнули с дороги. А мы простые люди, бесхитростные. Отцы наши делали, и мы...
– При этом Явер довольно бесцеремонно хватала с полок кастрюли и миски и выкладывала принесенные припасы.

Хатун старалась ей помешать.

На шум выглянула из комнаты Зулейха. Она посмотрела на мешочек с рисом, на глиняный кувшинчик с маслом, сушеный кизил, лук, кишмиш, мясо и пожала плечами.

– Что это такое, Явер-ханум?

– Ей-богу, Муртуз сказал, что надо приготовить у брата Мехмана плов по-нашему. Надо собраться вместе, одной семьей, и покушать. Человек на этом свете больше всего нуждается в верности и преданности друзей, клянусь небом... Вот как сказал мой муж, - слово в слово...

Потому что Муртуз изучил жизнь, как собственную ладонь.

– Разве так можно делать? Ай-ай...
– мягко упрекнула Зулейха.
– Мы бы сами с удовольствием угостили вас. Это же неприятно, приходить со своим угощением...

– Ну, Зулейха-баджи, какая разница: у вас или у нас?
– ловко вывернулась Явер.
– Мы же свои люди...

Муртуз только о вас и говорит дома. Он все время толкует, мы должны быть как одна семья. Разве сестра не может делать в доме сестры все, что ей хочется?.. А братья? Разве Муртуз и ваш муж не братья? Никто не должен мешать их близости. Разве может вместиться что-нибудь между мясом и ногтем на пальце?
– Для наглядности Явер прижала пальцем кусочек мяса.
– Мы теперь не чужие друг другу, мы близкие люди, у нас одно сердце, одно тело и одна душа...

Зулейха смущенно ответила:

– Как бы мы ни были близки, но все же это странно... это неудобно...

– Ничего здесь неудобного нет, клянусь, Зулейха-ханум, - возразила Явер, засучивая рукава.
– Я приготовлю, вы увидите как... вы увидите, какой чудесный плов с шафраном приготовит ваша сестра. Его аромат наполнит не только этот дом, но и весь город. Не спорьте со мной, уступите.

– Нет, так не годится, - еще раз повторила Хатун.
– Плохо, очень плохо все это получается.