С.А.Рейсер
Некоторые проблемы изучения романа "Что делать?"
1
Для текстолога роман "Что делать?" представляет особенный интерес: важнейшим источником является журнал "Современник" (1863, ЭЭ 3, 4, 5), в котором произведение было напечатано. Ни корректуры, ни беловой рукописи не сохранилось.
Автор, находившийся в заключении в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, конечно, должен был писать с оглядкой на цензуру, гораздо большею, чем литератор, находившийся на свободе. "Чернышевский из своего далека прислал нам роман", - прозрачно намекал Н. С. Лесков. {Николай Горохов . Николай Гаврилович Чернышевский в его романе "Что делать?". (Письмо к издателю "Северной пчелы").
– В кн.: Н. С. Лесков. Собр. соч. в одиннадцати томах, т. X. М., 1958, стр. 20.} Эта осторожность и забота о судьбе романа очевидны a priori и наглядно подтверждаются маскировочной "Заметкой для А. Н. Пыпина и Н. А. Некрасова", смысл которой был в 1953 г. убедительно раскрыт в работе Б. Я. Бухштаба. {Б. Я. Бухштаб. Записка Чернышевского о романе "Что делать?". Перепеч. в кн.: Б. Я. Бухштаб. Библиографические разыскания по русской литературе XIX века. М., 1966, стр. 117-132.}
Из особого положения автора и непрочного положения "Современника", недавно только перенесшего жестокие репрессии и висевшего на волоске, следует и другое, недоказуемое документально, но в высшей степени вероятное предположение, что редакция журнала (скорее всего, Н. А. Некрасов и А. Н. Пыпин) решалась, в предвидении цензурных осложнений, на какие-то исправления и купюры в отдельных местах романа. Скорее всего именно таковы, например, строки точек, полностью заменяющие текст раздела 7 четвертого сна Веры Павловны; об этом дальше (см. стр. 805-806).
Очень возможно, что Чернышевский просил Некрасова "исправить и сглаживать написанное, так как писавши по частям он мог, по забывчивости, допускать повторения", - это сообщение Н. В. Рейнгардта {О Н. Г. Чернышевском.
– Современное слово, 1911, 19 сентября, Э 1331, стр. 2. Исправления редакцией "Современника" допускает и А. П. Скафтымов (Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч., т. XI. М., 1939, стр. 721.
– Далее ссылки на это издание приводятся в тексте, указываются лишь том и страница).} весьма правдоподобно. Такая просьба могла содержаться в одном из не дошедших до нас писем Чернышевского к Пыпину от 23 января или 12 марта 1863 г. {Н. М. Чернышевская. Летопись жизни и деятельности Н. Г. Чернышевского. М., 1953, стр. 281, 285, 290.}
Аналогичная просьба - о проверке собственных имен и дат в главе третьей романа - содержалась в не дошедшем до нас письме Чернышевского к Пыпину от 12 февраля 1863 г. (XIV, 471).
Мы в сущности не знаем, был ли нанесен роману какой-либо цензурный урон и какой именно. Вполне вероятно уже высказывавшееся в литературе предположение, что чиновники следственной комиссии и III Отделения просматривали рукопись лишь с их "следственной" точки зрения и не нашли в ней ничего или почти ничего предосудительного. Помощник смотрителя Алексеевского равелина И. Борисов - правда, в поздних воспоминаниях - писал, что читал роман в рукописи и может "удостоверить, что цензура III Отделения в очень немногом исправила его". {И. Борисов. Алексеевский равелин в 1862-65 гг. (Из моих воспоминаний).
– Русская старина, 1901, Э 12, стр. 576.}
Ни в коем случае нельзя игнорировать еще одно авторитетное свидетельство: члена редакции и двоюродного брата Чернышевского - А. Н. Пыпина. В официальной записке, имевшей целью смягчение участи Чернышевского, датированной 18 февраля 1881 г. и составленной видными адвокатами, которые понимали, что все написанное может подвергнуться проверке и поэтому должно строго соответствовать истине, ясно сказано, что роман пропущен "без всяких исключений". {Красный архив, т. XXII, 1927, стр. 226.} Это утверждение всегда должно нами учитываться.
Вполне допустимо, что дело происходило именно так, как его изображает цензор О. А. Пржецлавский: после просмотра романа высшими полицейскими и следственными органами цензор Министерства народного просвещения просто уже не решался на какие бы то ни было посягательства на текст произведения. {О. А. Пржецлавский. Воспоминания.
– Русская старина, 1875, Э 9, стр. 154. Вообще следует иметь в виду, что Бекетов цензуровал всякий раз не отдельно "Что делать?", а, как правило, весь номер "Современника".
– См. кн.: Шестидесятые годы. Материалы по истории литературы и общественному движению. Под ред. Н. К. Пиксанова и О. В. Цехновицера. М.-Л., 1940, стр. 389.} Это предположение находит свое подтверждение в недавно опубликованной дневниковой записи казанского краеведа Н. Я. Агафонова от 21 апреля 1878 г. {Е. Г. Бушканец. Царская цензура и "Что делать?" Чернышевского.
– Огонек, 1951, 23 сентября, Э 39, стр. 24.
– Сообщение Агафонова о том, что роман был пропущен цензорами В. Н. Бекетовым и Ф. И. Рахманиновым, неверно: единоличным цензором "Современника" в это время был Бекетов.}
В. Н. Бекетов в поздней беседе с Н. Я. Агафоновым, утверждал, что после того, как роман прошел "фильтру III Отделения", он просматривал его поверхностно и "слепо подписал". {Е. Г. Бушканец. Первая библиография сочинений Чернышевского.
– Литературное наследство, т. 67. М., 1959, стр. 215-220.} Между тем в журнале следственной комиссии 16 января 1863 г. ясно написано, что роман передается "для напечатания с соблюдением установленных правил для цензуры" (Чернышевский, XVI, 713).
Любопытна реакция консервативно настроенных читателей, разобравшихся в смысле романа. Так, А. А. Фет писал в воспоминаниях: "Мы с Катковым не могли прийти в себя от недоумения и не знали только, чему удивляться более: циничной ли нелепости всего романа или явному сообщничеству существующей цензуры". {А. Фет. Мои воспоминания. 1848-1889. Ч. 1. М., 1890, стр. 429. 4 декабря 1872 г. И. А. Гончаров писал А. Ф. Писемскому, что роман "Что делать?" "проскочил в печать под эгидой той же узко чиновничьей и осторожной цензуры" (Полн. собр. соч. в восьми томах. Т. VIII. М., 1955, стр. 447).}
Возможно, что цензор даже рад был не производить никаких изъятий, - так мог поступить либерально настроенный В. Н. Бекетов, находившийся от Некрасова в некоторой материальной зависимости. {А. Я. Панаева (Головачева). Воспоминания. М., 1972, стр. 181.}
Гроза разразилась несколько позже, когда роман был уже полностью напечатан: отзыв того же Пржецлавского от 24 апреля и особенно второй - от 15 мая 1863 г.
– ясно это подтверждает. Если в первом отзыве сказано, что "содержание романа вообще не предосудительно...", для того, чтобы найти ключ, "нужно напряженное внимание в читателе и способность соображения частностей между собою. Едва ли много в массе читающих найдется таких", что окончательное решение о достоинстве романа нужно отложить до выхода последней части, то во втором отзыве тон разительно другой: роман назван аморальным, отрицающим христианскую идею брака и проповедующим вместо нее "чистый разврат", разрушающим идею семьи, основы гражданственности и т. д. Сочинение это, сказано в заключение, "в высокой степени вредно и опасно". {Каторга и ссылка, 1928, Э 7 (44), стр. 43-50.
– В литературе о Чернышевском обычно забывается, что Пржецлавский не только написал официальный отзыв, но и выступил против романа в качестве критика-журналиста. Под псевдонимом "Ципринус" он напечатал в "Голосе" (1863, 4 июля, Э 169, стр. 659-660) обширную статью: "Промах в учении новых людей. (По поводу романа "Что делать?")". На эту статью последовал ответ П. А. Бибикова: "Ревность животных. По поводу неслыханного поступка Веры Павловны Лопуховой" (П. А. Бибиков. Критические этюды. 1859-1865. СПб., 1865, стр. 153-189). Против Бибикова было возбуждено судебное преследование по обвинению в порицании "начал брачного союза". Особое присутствие С.-Петербургской уголовной палаты приговорило его к аресту на гауптвахте на семь дней (Журнал Министерства юстиции, 1866, Э 1, стр. 205-207).}