Трансформация как движение вперед

Трансформация «включает в себя любую перемену, усиление и ослабление, расширение и сужение, каждое движение вперед, любую смену установок и обращение в новую веру». И «если перемены в сознании не идут рука в руку с переменами в бессознательных компонентах личности, то они не дадут значительных результатов». Даже частичные изменения в личном бессознательном, в комплексах, всегда одновременно воздействуют и на сознание. Перемены, осуществленные посредством архетипов коллективного бессознательного, почти всегда касаются всей личности целиком. «Нормальное развитие характеризуется множеством трансформаций, направляемых архетипическими доминантами» (22, с. 206–209).

Интуитивное восприятие символизма предшествовало нашему сознанию. В «нем виден фрагмент унитарной реальности – более глубокой, более первичной и в то же самое время более полной – реальности, которую мы совершенно не в состоянии объять нашим разделенным сознанием». Цельная личность ориентируется на единую реальность. «С помощью образов душа ориентируется в мире и адаптирует себя к нему таким способом, что становится способной к жизни и развитию». В «символической унитарной реальности нет ничего мистического, и она не находится за пределами наших ощущений; это мир, который воспринимается там, где расслоение на внешнее и внутреннее, проистекающее из разделения психических систем, либо еще не вступило в силу, либо уже не действует» (22, с. 224–227).

Каждый трансформативный или творческий процесс включает стадии завороженности и связанного с ней эмоционального напряжения, без которых невозможны никакая сосредоточенность, никакой длительный творческий процесс. Любая одержимость может быть справедливо истолкована и как однобокость, узость мышления, и как его активация и углубление (22, с. 227), но «тот, кто не рискует, никогда не достигнет ничего великого». «Концентрация психических сил всегда несет в себе нечто мистическое, благодаря ей появляется необычайная выносливость» (21, с. 333).

Трансцендентальная функция и объединяющий символ могут появиться только там, где существует напряжение между стабильным сознанием и «заряженным бессознательным». «Только если это напряжение сохраняется (а это всегда вызывает страдание), может родиться третий элемент – „трансцендентальный“ или превосходящий обе противоположности и соединяющий их части в неведомое, новое творение». «Новый символ может создать только страстное желание высокоразвитого ума, для которого навязанный символ уже не содержит наивысшего согласия в одном выражении» (22, с. 238).

Талант как рефлекс цели

Доказано, что чем ниже креативность, тем более адаптивным и удовлетворенным должен чувствовать себя человек. Наиболее социально адаптированы и профессионально успешны лица со средним интеллектом. Лица с высоким и сверхвысоким интеллектом наименее удовлетворены жизнью. Тем не менее, каждый человек должен знать свой талант, чтобы возник «рефлекс цели» (И.П. Павлов). Что-то предпринимать означает постоянно изменяться и находить вектор дальнейшего развития. Креативность в этой связи является фактором успеха, так как способствует постоянному самообновлению. В свою очередь страх – наилучшая питательная среда для создания и закрепления стереотипов сознания, для формирования неподвижного догматического мышления.

Творческому человеку присущ нарциссизм – повышенное внимание к самому себе (12, с. 233). И.Н. Шванева рассматривает основу развития творческого потенциала человека как психотерапевтический способ освобождения от депрессии, тревожности и агрессивности – основных факторов, препятствующих творческому самовыражению (19, с. 157). Творчество – создание нового, оно вызывает положительные эмоции, пробуждает внутреннюю красоту, помогает достичь вдохновения и освободиться от болезненных воспоминаний, но не подавить их.

Основной закон гештальта отражает борьбу, которую ведут физические и психические элементы за самую простую и самую правильную и симметричную структуру, достижимую в данной ситуации. Стремление к образованию такой структуры видно на примере зрительного восприятия. Человек ведет борьбу за хороший гештальт, упорядоченность: «В состоянии согласованного, соразмерного, гармоничного порядка намного лучше функционирует человеческая психика, команда игроков, да и общество в целом. В своей основе человек хорошо организован и потому отвечает своему назначению (т. е. находится в надлежащей для адекватного функционирования форме) – ведь хорошая организация есть состояние, достичь которого стремятся все естественные системы» (1, с. 48–49). Индивиду необходимо восстановить врожденное, но с трудом управляемое ощущение гармонии и гармоничного существования.

Публичное поведение

Художник входит в культуру, в общественное сознание не только своими произведениями, но и своей личностью. Искусство неотрывно от личности. В теории постмодернизма один человек может состоять из 4–5 личностей, каждая из которых ориентирована на определенную цель. Подлинность личности художника, как и любого человека, обнаруживается в его произведениях.

Публичное поведение художника упрочивает его славу мистификатора, лицедея. Его внешний облик тщательно выверен, продуман, возделывается со старательностью, не уступающей творческой одержимости. Публичный человек осознает, что любой его поступок в жизни попадает в орбиту внимания, а порой и обсуждения – и потому стремится придать ему некий сверхбытовой смысл (8, с. 87). Отсюда культивирование импровизационности, выбор стилей поведения в зависимости от ситуации. Улавливая на себе заинтересованный взгляд общества, художник как бы доорганизовывает себя в соответствии с ощущаемыми ожиданиями, с одной стороны, становясь «типичнее» для наблюдателя, с другой – продолжая удивлять его, осуществляя своим поведением своеобразный творческий акт (15, с. 359–360). «Соблазны артистизма» усиливают магию художественной коммуникации.