Воспитательница обошла всю территорию игровой площадки и даже спросила у детишек – не видел ли кто Дашу Прохорову? Нет, отвечали, не видели. В двух-, трехлетнем возрасте детям не очень интересно наблюдать за своими одногруппниками. Гораздо интересней найти в зеленой траве перевернутого на спину жука, упавшего с березы, или осколок прозрачного бутылочного стекла. А еще лучше – проверить, как жук ползает по гладкой стеклянной поверхности и сможет ли он без посторонней помощи перевернуться обратно на ноги. Именно этим и были увлечены два карапуза Саша и Егор, когда настала их очередь сказать, видели они Дашу Прохорову. Егор недовольно оторвался от увлекательного занятия, посмотрел на старушку воспитательницу и сказал:

– Видели. Даска около забола стояла, с дядей каким-то лазговаливала.

– Он ей кафету дал! Соколадную… – прогнусавил в поддержку друга Саша и вдруг крикнул: – Смотли, пелеваливается на ноги!

Ребята снова увлеклись созерцанием благополучно увенчавшихся попыток черного жука принять подобающее для передвижения положение. Наблюдение за насекомым, копошащемся на осколке бутылки, интересовало мальчишек куда более, чем неожиданное исчезновение Даши.

– Господи, Боже мой, что же такое за наваждение! – запричитала моментально побелевшая Римма Петровна, суетливо сцепив морщинистые пальцы рук в замок. – Не могла она сама через железный забор перелезть! Вы, папаша, еще здесь посмотрите, а я пойду к директору, скажу ему… Ой, Господи милостивый…

И пожилая воспитательница походкой переваливающейся по сторонам гусыни засеменила в сторону здания яслей-сада. А Прохоров по второму разу начал обшаривать территорию игровой площадки, заглядывая в каждый темный уголок, в каждый находящийся в беседке деревянный ящик для игрушек, в каждый куст сирени, которой на площадке росло очень много.

«И действительно, не ушла же она сама домой? Наверное, спряталась где-нибудь и ждет, пока ее хватятся и начнут искать… Сейчас отыщется!» – успокаивал себя Вадим Витальевич, нарочно не желая думать о неизвестном мужчине, ни с того ни с сего решившем угостить дочку шоколадной конфетой. Мало ли, кому чего захочется…

Но Дашеньки нигде не было, и Прохоров почувствовал, как все сильнее и сильнее начинает биться его сердце и как все холоднее становится где-то под диафрагмой. Он был готов заплакать от тревоги и безысходности и вдруг почувствовал, как чья-то сильная рука легла ему на плечо. Он резко обернулся, едва не вскрикнув от неожиданности и нервного напряжения. Перед Прохоровым стоял среднего роста мужчина в черных джинсах и такой же джинсовой куртке. Незнакомец секунду внимательно изучал глаза Вадима Витальевича, в которых без труда можно было прочитать страх и смятение, а затем низким спокойным голосом заговорил:

– Вы – Прохоров?

– Я! А вы кто? – Вадим Витальевич попятился назад.

– Я знаю, где ваша дочка. Идите за мной.

Не дожидаясь ответа, незнакомец развернулся и быстро зашагал в сторону калитки. Взволнованный отец тотчас бросился за ним следом. Он норовил зацепиться рукой за куртку мужчины и потребовать от него немедленных объяснений, но тот шел слишком быстро и уже свернул за угол ближайшего дома. Затем, не обращая внимания на причитания суетящегося рядом Прохорова, зашел в подъезд.

Вадим Витальевич ничего ровным счетом не понимал, но, следуя природным инстинктам спасающего потомство отца, старался ни на шаг не отставать от загадочного и молчаливого мужчины, каким-то непонятным образом знающего местонахождение его пропавшей дочери. Больше всего Прохорова раздражало, что незнакомец всеми силами старается увлечь его как можно дальше от яслей, где сейчас, наверное, все воспитательницы и нянечки во главе с директором начинают разыскивать не только потерявшуюся Дашеньку, но и ее отца.

Прохоров едва удержал пристегнутую к тугой пружине входную дверь подъезда, за которой только что скрылся незнакомец, и забежал внутрь. Тут же чьи-то невидимые руки крепко обхватили его сзади и плотно прижали к лицу мокрую и отвратительно пахнущую синюю тряпку. Кажется, это был обычный носовой платок.

Вадим Витальевич попытался вырваться, но неожиданно перед его глазами сумрак изгаженного кошками и алкоголиками подъезда расплылся в яркое белое пятно. К горлу подкрался комок, глаза заволокла неясная дымка, и старший научный сотрудник Прохоров провалился в сладкую и бездонную пропасть. Очнулся Вадим Витальевич на заднем сиденье неизвестного автомобиля, не спеша катящегося по затерявшейся среди городских трущоб второстепенной улочке. С обеих сторон его плотно прижимали незнакомые мужики, спереди, кроме водителя, сидел еще один, лица которого Прохоров не видел – только внимательно следящие за ним карие глаза, отраженные в зеркале заднего вида. Мужчина заметил, что лицо Вадима Витальевича приняло более-менее осмысленный вид, и заговорил.

– Как себя чувствуете, господин Прохоров? Или вы предпочитаете, чтобы вас называли товарищ старший научный сотрудник? – с заметным сарказмом спросил собеседник.

– Кто вы такие?! Где Дашенька?!! – Прохоров попытался дернуться, но две крепкие, как сталь, руки тотчас пресекли эту не имеющую смысла попытку.

– Ваша девочка у нас. И только от дальнейшего благоразумия ее отца зависит, вернется ли она к нему веселой и здоровой.

«Похитили мою Золушку, чтобы требовать с меня, нищего, выкуп! – пронеслась в голове инженера безумная мысль. – Пойду, на все их условия пойду, лишь бы вернули мне Дашеньку живой, как можно скорее!!!»