– Что вы от меня хотите?! – Вадим Витальевич почувствовал, как из глаз его бурным потоком хлынули слезы. Они текли по ресницам, скатывались по пылающим щекам и попадали на губы, оставляя во рту несколько лет как забытый привкус боли и отчаяния. Привкус обрушившейся беды.

– Не волнуйтесь так! – успокоил сидящий впереди человек. – От вас не потребуется никаких материальных и даже физических затрат. Мы просто хотим, чтобы вы помогли нам кое в чем. Причем соответствующим вашим профессиональным интересам.

– И тогда вы отдадите мне обратно Дашеньку?! – с надеждой спросил Прохоров и затих в ожидании.

– Разумеется. Причем если услуга ваша нам потребуется не так скоро, то дочку вы можете забрать уже через два часа.

– Я согласен, говорите свои условия! Все, что в моих силах… – несколько оживился Вадим Витальевич и даже перестал плакать, размазав соленые капли по лицу.

Черная «восьмерка» еще около часа кружила по окраинам Саратова, нарочно выбирая немноголюдные и разбитые улицы. За совершенно непрозрачными снаружи стеклами шел длинный и удивительный разговор, в основном монолог, редко перебиваемый несмелыми вопросами собеседника. Наконец «беседа» подошла к концу, и автомашина остановилась, не выключая двигателя, возле старой полуразвалившейся церквушки, некогда отобранной у прихожан и превращенной в склад заготконторы по сбору старого тряпья.

– Но мы прекрасно понимаем, Вадим Витальевич, что нельзя от человека требовать что-либо, ничего не предлагая взамен. Поэтому наша структура предлагает вам, начиная с сегодняшнего дня и до завершения дела, на что может понадобиться несколько лет, ежемесячное вознаграждение… – Незнакомец на переднем сиденье задумался. – Сколько вы сейчас получаете в своем институте?

Прохоров, слегка сконфузившись, ответил. Сумма и впрямь была до удивления мизерной.

– Как можно жить с женой и ребенком на такие гроши? – ужаснулся мужчина. – Хорошо, начиная с сегодняшнего дня вы не будете ни в чем нуждаться, но я не хочу, чтобы посторонние, в том числе и жена, заметили перемену в вашем поведении. Скажите ей, мол, подняли зарплату в два с половиной раза, как хорошему специалисту. И дождитесь перевода. Потом получите новые инструкции. А реально я предлагаю вам, Вадим Витальевич, до момента вашего перевода на новое место, десять тысяч долларов в месяц. Устраивает?

Прохоров даже зажмурился, настолько неправдоподобно высокой оказалась оценка его труда со стороны неизвестной «структуры». И это при том, что ничего выходящего за рамки его обычной работы даже не придется делать! И Дашеньку отдадут уже через час, а то и раньше!

– Да, спасибо! – не своим голосом выдавил он, даже не веря, что такое вообще возможно.

– Как только узнаете о переводе, сразу же начинайте ходить на работу в галстуке.

– Но я никогда не носил галстуков!.. С тех пор, как закончил институт…

– Ничего страшного, купите, – отмахнулся собеседник. – Вот деньги, – и он протянул, не глядя, через плечо, толстую пачку российских рублей. – Здесь сумма, равная двум тысячам долларов. Остальное через четыре недели. Вы все поняли насчет денег? – строго спросил мужчина.

– Да, спасибо, да! – Дрожащей рукой Прохоров взял деньги, не зная, что с ними делать. Но внимательные карие глаза в зеркале заднего вида нахмурились.

– Спрячьте! Хотите, чтобы ударили по голове в первой же подворотне?

– Извините, извините… – Вадим Витальевич торопливо сунул деньги во внутренний карман видавшего виды серого пиджака. – Где я могу найти Дашеньку?

– А теперь слушайте меня внимательно. Нам, как вы понимаете, нужны гарантии. Поэтому мы дали вашей дочери специальный препарат, который ввели в обычную конфету…

– Ч-ч-что?!! – снова дернулся Прохоров, но сидящие по сторонам «шкафы» во второй раз вдавили его в сиденье.

– Не надо так психовать! – разозлился неизвестный впереди. – Он совершенно безболезнен и безвкусен, к тому же невозможно определить по анализу крови или любому другому. Ваша дочка будет совершенно нормально себя чувствовать, если один раз в неделю ей давать таблетку противоядия. Она будет регулярно появляться у вас в почтовом ящике, в упаковке. Я даю на этот счет абсолютную гарантию!

– А если вдруг…

– В таком случае через десять дней девочка перестанет ходить, через две недели – разговаривать и есть, а через месяц умрет! И никакие врачи не помогут… Препарат неизвестен обычной науке и создан специально для подобных целей нашими фармацевтами. Ему нет аналогов. Зато если мы находим общий язык с интересным нам человеком, то рано или поздно даем ему маленькую ампулу. Один укол – и больше ни препарата, ни еженедельного приема таблеток. Очень удобно, не так ли, Вадим Витальевич? – По растянувшимся в зеркале глазным щелям Прохоров понял, что собеседник его улыбается.

– По-моему, у меня уже нет выбора… – тихо процедил одними губами инженер. – Если все будет нормально, я вам это могу прямо сейчас обещать, то когда вы дадите мне ампулу?

– Как только вы получите приглашение на новое место работы. Ведь не собираемся же мы посвящать вашу жену во всякие там обязательные приемы таблеток! – хмыкнул незнакомец. – Ничего не бойтесь, живите, как жили, тратьте деньги. И не забывайте про галстук… – Собеседник ненадолго замолчал и потом добавил: – А дочка ваша в этом дворе, идите забирайте. До свидания, Вадим Витальевич. Выпустите его!..