Последние перед отъездом дни тянулись ужасно медленно. Вадим Витальевич уже не ходил в институт, притворившись внезапно подхватившим вирус ОРЗ больным, целыми днями бродил по Саратову, мысленно прощался с городом своего детства, который покидал одному Богу известно на какой период. Как минимум на несколько лет, а вполне возможно, что и навсегда. Он зашел к каждому из более-менее знакомых товарищей, сообщил о скором отъезде и обещал приезжать в отпуск. Но мысленно Прохорову нестерпимо хотелось как можно быстрее покинуть периферию и уехать в западном направлении, где, по его твердому мнению, и была настоящая жизнь. В Саратове оставалась только двоюродная сестра Маши, все остальные родственники или проживали в самых разных уголках страны, или уже умерли. В том числе и родители обоих супругов Прохоровых. Так что Вадим Витальевич пребывал в незыблемой уверенности, что возвращаться обратно его уже никогда не потянет. Уехать, скорей уехать!

В назначенный день у подъезда дома по улице Социалистическая прямо на тротуаре примостился военный, выкрашенный традиционным зеленым цветом бортовой грузовик «ГАЗ-66». Рядом с ним стояла светло-коричневая «Латвия» с водителем и двумя дюжими молодцами в свободной гражданской одежде, под которой опытный глаз профессионала смог бы без труда определить спрятанное в кобуре оружие. В реалии это были уже с успехом проверенные в «работе» «стечкины». Правда, никто, кроме их обладателей, двух сотрудников взвода охраны «Золотого ручья», об этом даже не догадывался.

Молодцы в течение сорока пяти минут, при чисто номинальной помощи самого хозяина, загрузили в металлический контейнер все пожитки Прохоровых, еще раз поинтересовались у супруги инженера, все ли взяли, а затем пригласили отъезжающих занять удобные им места в салоне микроавтобуса. Путь предстоял не близкий, так что можно устраиваться любым способом. Хоть на голове, лишь бы удобно.

Водитель грузовика ловко вскочил на край кузова, закрыл контейнер, спрыгнув вниз, поднял и закрепил борт, потом сел в кабину и первым сорвался с места. Сзади пристроилась «Латвия». Затем, уже за городом, микроавтобус обогнал идущий на скорости девяносто километров в час «ГАЗ-66», посигналил и резво умчался вперед после того, как шофер до предела выжал педаль газа.

Огни Москвы засверкали на горизонте уже поздним вечером, когда утомленные ездой Мария и Дашенька мирно спали на широком заднем сиденье. Прохоров же не спал, а прилип щекой к холодному стеклу и как завороженный смотрел вперед. Он представлял, что въезжает на стройном белом коне в золотые ворота, за которыми открывается совсем иная, не похожая на почти четыре десятилетия прожитой ранее жизнь. Обеспеченная, беззаботная, сытая и красивая, с признанием его бесспорных заслуг в создании основополагающих принципов психотропного оружия. Оружия, по скрытой в нем силе на несколько порядков более мощного, чем самая разрушительная межконтинентальная баллистическая ракета, когда-либо ранее изобретенная человеком.

«Наверно, так же чувствовал себя Эйнштейн, когда осознал исключительность своего открытия и то, что на всей Земле он такой ОДИН!» – как вихрь, пронеслось в мозгу у Прохорова, едва «Латвия» пересекла границу города и оставила позади светящийся от света автомобильных фар дорожный указатель с крупными белыми буквами: «Москва».

Квартира, где семье инженера-радиотехника Прохорова предстояло жить все последующие годы, оказалась в действительности такой, как и представлял себе Вадим Витальевич. После тесной коммуналки отдельные двухкомнатные апартаменты казались настоящим дворцом. Особенно рады были жена и дочка. Мария со знанием дела осмотрела в квартире каждую мелочь, а Дашенька принялась звонко смеяться и бегать по комнатам. Сам глава семьи придирчиво оценил обстановку и неожиданно обратился к одному из молодцов, сопровождавших их в дороге:

– Профессор говорил, что квартира новая. Но мне кажется, что кто-то здесь уже жил до нас.

– Да, это правда, – согласился высокий светловолосый парень с аккуратной армейской прической. – Наш бывший начальник охраны, Валерий Николаевич. Он погиб в автомобильной катастрофе месяц назад. Кое-что из вещей, совсем мало, забрала его бывшая жена, прочее осталось здесь. Потом специально для вас провели косметический ремонт и привезли немного мебели. Думаю, остальное сами купите со временем, – парень добродушно улыбнулся, в очередной раз посмотрев на золотоволосую Дашеньку. – Ключи, три комплекта, в дверях, располагайтесь. А нам пора ехать.

– Конечно, конечно, – Прохоров торопливо пожал протянутую руку. – А какой тут номер? – Он покосился на стоящий на полочке в коридоре радиотелефон.

– Не знаю, его меняли. Спросите у профессора. Завтра в восемь тридцать за вами придет машина. До свидания, – охранник открыл входную дверь и вышел. Вадим Витальевич услышал, как быстро сбежали вниз торопливые шаги, и посмотрел на ручные часы. Без четверти три. А спать совершенно не хочется.

– Вы давайте как-нибудь устраивайтесь, поздно уже, – сердито сказал он жене и дочери. – Завтра привезут шмотки, тогда будем думать, что куда, а сейчас пора спать. Я схожу, пройдусь перед сном…

– Вадим, не ходи! – попыталась остановить мужа Мария, но Прохоров не слушал. Он быстро отцепил от вставленной в замок связки один ключ, остальные положил рядом с телефоном, вышел на лестничную клетку и запер снаружи дверь. Ему чертовски захотелось пройтись по ночной Москве, вдохнуть полной грудью чуть более терпкий, по сравнению с Саратовым, холодный воздух, затем сесть в такси и поехать на Красную площадь. «Ночью, – думал Прохоров, – в свете мощных прожекторов Кремль должен быть удивительно красив…»