Кэриллон с трудом поднял тяжелую голову, взглянул на Аликс и улыбнулся:

— Если бы я мог выбирать, я был бы сейчас в моих покоях в Хомейне-Мухаар.

Но на сегодня сгодилась бы и ферма твоего отца. — Все лучше, чем здесь, согласилась Аликс. Кэриллон пошевелился и сел, скрестив ноги. Зубы его блеснули в злой усмешке:

— Когда у меня будет такая возможность, Аликс, эти демоны пожалеют о том, что сделали.

Странный холодок пробежал по спине девушки.

Она взглянула в решительное лицо Кэриллона почти со страхом:

— Ты убьешь их всех?..

Глаза Кэриллона сузились — в голосе Аликс он услышал осуждение. Но вскоре он успокоился, осторожно перебросил растрепавшуюся косу Аликс ей через плечо:

— Может быть, женщина просто неспособна понять это. Но мужчина должен служить своему сюзерену во всем — даже если ему приходится убивать. Война моего дяди против Чэйсули еще не окончена, Аликс. Вряд ли я смогу сказать, что хорошо служил ему, если оставлю в живых хотя бы одного из этих демонов. Их поставил вне закона сам Мухаар. Он подписал им приговор. Всем.

Аликс поплотнее запахнулась в плащ, стараясь избавиться от неуютного зябкого ощущения, которое вызывали у нее слова и тон Кэриллона:

— Кэриллон, а что, если не было никакого колдовства? Что если Чэйсули говорят правду? Ты по-прежнему станешь желать их смерти?

— Оборотни прокляли Дом моего дяди, когда Хэйл отнял у него Линдир. Из-за этого умерла от поветрия королева, а дети второй жены Шейна все рождались мертвыми. Если это не колдовство, то что же?

Аликс вздохнула и ответила тихо, почти успокаивающе — хотя навряд ли ее слова могли успокоить даже ее саму:

— Быть может, это то, что Чэйсули называют толмоорой. Быть может, это была воля богов…

Принц взял девушку за подбородок и повернул ее лицо к свету:

— Ты снова защищаешь демонов, Аликс? Неужели ты слушаешь их только потому, что они рассказали тебе, кто ты?

— Я не защищаю их, Кэриллон, — твердо ответила она. — Я говорю об их верованиях. Нужно понимать верования других…

— Даже если Мухаар провозглашает их колдунами и служителями темных богов?

Аликс осторожно коснулась его запястья, ощутив под пальцами шрамы от волчьих зубов. Ей снова вспомнился Финн, меняющий облик на ее глазах. Она с трудом заставила себя говорить спокойно:

— Кэриллон, неужели ты позволишь Шейну отречься от меня?

Он вздохнул и закрыл глаза, убрав руку. Устало потер лоб и жестом, полным раздражения, отбросил со лба прядь волос.

— Шейна непросто убедить. Если ты придешь к нему и скажешь, что ты Изменяющаяся, да к тому же его внучка, этим ты ранишь его гордость. Мой дядюшка — человек тщеславный, а уж горд — воистину до безумия, — Кэриллон мрачновато усмехнулся при последних словах. — Но я не позволю ему причинить тебе зло.

Аликс подтянула колени к груди и обняла их руками:

— Расскажи мне о Хомейне-Мухаар, Кэриллон. Раньше я всегда боялась спрашивать. Больше не боюсь.

Он улыбнулся:

— Это похоже на сон. Крепость в городе,. где живут тысячи людей. Я немного знаю об истории дворца — знаю лишь то, что он века был гордостью Хомейны. Ни одному врагу не удавалось разрушить его стен, ни один не вступал в залы и коридоры Хомейны-Мухаар. Это не просто дворец, Аликс: это воистину сердце Хомейны.

— Ты всегда жил там?

— Я? Нет. Я жил в Жуаенне, в замке моего отца — это в трех днях пути от Мухаары. Я там родился, — Кэриллон улыбнулся какому-то своему воспоминанию. Мой отец всегда держался вдали от городов, и я понимаю его. Мухаара прекрасна, этот город похож на драгоценное украшение, но мне больше по душе зеленые луга, — он вздохнул. — Пока в прошлом году я не был признан законным наследником Мухаара, мы жили в Жуаенне. Но все же Хомейна-Мухаар великолепна, думаю, увидев ее, никто не смог бы остаться равнодушным.

— Я даже Мухаары никогда не видела, — печально призналась Аликс.

— Но почему? Город принадлежит Мухаару, он хорошо защищен. Женщины и дети могут спокойно ходить по улицам, не подвергаясь никакой опасности….

Аликс отвела глаза:

— Возможно, Мухаар взял с Торрина слово, что дочь Линдир — оборотень никогда не войдет в город.

Лицо Кэриллона напряженно застыло:

— Если только ты действительно дочь Линдир.

Аликс опустила ресницы:

— Я начинаю думать, что так оно и есть.

— Аликс…

Она повернула голову, серьезно и печально взглянув в лицо Кэриллона:

— Мой господин, я говорю со зверями. Я их понимаю. Если это не магия Изменяющихся, тогда я — создание темных богов.

Рука легла на плечо девушки:

— Аликс, я не позволю тебе говорить так. Ты не демон.

— А если я действительно Чэйсули?

Кэриллон оглядел лагерь, словно хотел пересчитать всех черноволосых желтоглазых воинов. Потом снова посмотрел на Аликс — отблески костра делали ее янтарные глаза желтыми.