– Ладно, сойдет, – и зажал ей рот губами, оборвав поток ругательств.

– Немедленно пусти горячую, – потребовала Джессика, когда он снова дал ей возможность дышать. – Я вся посинела от холода.

Слейд легонько ущипнул ее за руку.

– Нет, еще не посинела. Хочешь намылиться?

– Нет уж, спасибо, побегу в свой душ. Но все усилия выбраться были безуспешны. Он зажал ее между собою и ледяной струей.

– Отпусти. Это по-полицейски грубо. Джессика яростно взглянула вверх, и в лицо вонзились ледяные иголки. Отплевываясь, она заморгала глазами, прижавшись к Слейду холодным, дрожащим телом.

– Ну ты мне за это заплатишь, клянусь. Ничего не видя из-за воды и собственных струящихся волос, она все еще пыталась вырваться из его хватки. Крепко держа Джессику одной рукой, другой он щедро ее намыливал.

– Перестань! – вне себя от злости и возбуждения сопротивлялась она. Когда он стал тереть губкой ягодицы, она впала почти что в отчаяние, а он вдруг усмехнулся. Она яростно тряхнула головой, стараясь уничтожить его взглядом, но струя мешала ясно видеть.

– Послушай, – начала она. Мыльные пальцы сжали ее сосок. – Слейд, ну не надо. – И со стоном выгнулась дугой, когда его ладонь скользнула между ее бедер. – Нет.

Она ловила ртом его губы. И холода больше не чувствовала.

Выйдя из-под душа, Джессика уже вся горела. Даже щеки порозовели. Слейд отметил это со смешанным чувством облегчения и радости, хотя Джессика по-прежнему негодовала.

– Я собираюсь пойти одеться, – сурово сообщила она Слейду, завязывая влажные волосы полотенцем. А так как она была еще голая, на Слейда ее высокомерный тон не произвел никакого впечатления. Чувствуя себя сильным и освеженным, он тоже обмотался полотенцем, чтобы пройти в комнату.

– Ладно, встретимся внизу за завтраком через десять минут.

– Я спущусь, – ответила она, поднимая его рубашку, – когда сочту нужным.

Он смотрел, как она натягивает рубашку и застегивает ее.

– А я уже привык тебя видеть такой, – заметил Слейд и, перехватив ее холодный взгляд, пояснил, сияя широкой улыбкой:

– Ну как сейчас – мокрой и полуголой.

– Опять проявляешь свой мужественный напор, – пробормотала Джессика, стараясь не смеяться, и ринулась к двери.

– Так через десять минут, – крикнул он вдогонку.

Джессика обернулась и изо всей силы хлопнула дверью.

Теперь она могла и улыбнуться, но улыбка ее быстро увяла. Около ее спальни стоял Дэвид, уже готовый постучать. Он обернулся, но не двинулся с места, оглядывая рубашку Слейда, разгоряченное лицо и утомленные бессонницей глаза.

– Ну что же, – сказал он холодно, – ты, полагаю, уже встала.

Джессика еще больше покраснела. Как бы ни были они близки с Дэвидом, живя в одном доме, еще ни разу им не приходилось сталкиваться лицом к лицу в подобных обстоятельствах. Оба всегда тщательно скрывали друг от друга все, связанное с личной жизнью каждого.

"Мы же оба взрослые», – напомнила себе Джессика, подходя к нему. Однако они знали друг друга с детства, и это многое меняло.

– Тебе что-нибудь от меня нужно? – Ей хотелось подбежать к нему, как позавчера. Но она уже никому не верила так безусловно, как прежде. Дэвид, почувствовав это, стал еще отчужденнее и мрачнее.

– Думал проведать тебя, узнать, как ты, вот и все, – и кинул на нее быстрый, всепонимающий взгляд. – Но раз ты занята…

– Я не занята, Дэвид. Входи.

С холодной вежливостью Джессика открыла дверь и жестом пригласила его войти. Ей и в голову не пришло, что тем самым она нарушает строжайшее приказание Слейда не разговаривать с Дэвидом наедине. Но Джессика поступила бы точно так же в любом случае.

– Вчера возникли какие-то проблемы, о которых мне необходимо знать? – спросила она как ни в чем не бывало.

– Нет, – и он посмотрел на ее постель, в которой явно никто не спал этой ночью. Немного глухо он продолжал:

– Не произошло ничего такого, о чем стоит беспокоиться. И ты, по-видимому, тоже не остаешься без дела.

– Не надо сарказмов, Дэвид. Это тебе не идет. – Она сняла с головы полотенце и швырнула его в сторону. – Если тебе нужно что-то мне сказать – выкладывай.

Джессика взяла гребень и стала с трудом расчесывать волосы.

– Ты понимаешь, что делаешь? – выпалил Дэвид.

Рука Джессики замерла. Она медленно положила гребень на туалетный столик, поймав в зеркале свое отражение – бледная, с синяками под глазами, с влажными волосами, неуклюжая в смятой рубашке Слейда.

– То есть? – спросила она со скрытой угрозой в голосе. Этого еще не хватало Дэвид собирался учить ее жить!

– Ты спишь с этим писакой, – и, вздернув повыше очки, Дэвид шагнул к ней.