— Ну что ты мне скажешь на этот раз? — мрачно глядя в окно, трясущимся от сдерживаемого гнева голосом поинтересовалась женщина.

— Я не понимаю, что там могло произойти… — Остин, правая рука Бренды Джоуи, стоя в дверях кабинета, нервно мял в руках обшлаг дорогого костюма.

— Если первую неудачу ещё можно было списать на сбой компьютерной программы, то эта — не более чем признание вашей некомпетентности, дорогой мой! — язвительно подчеркнув слово «дорогой», Бренда окинула подчинённого таким взглядом, что мужчина побледнел как полотно и был вынужден вытереть со лба мгновенно выступившие на нём капельки пота. — Позвольте вас процитировать! Как вы там говорили? «Одинокая, сломленная смертью отца соплюшка вряд ли станет для нас сколько нибудь значимым препятствием»… Я не ошиблась? Это ваши слова?

— Угу… Кто же знал, что так повернётся?

— Позволю себе ещё одну цитату: «На нас работает группа блестящих аналитиков, противостоять объединённым возможностям которой практически бесполезно»… Ну и где эта группа сейчас? Почивает на лаврах проведённых когда-то операций? Или утирает сопли от результатов своей недавней работы? Остин! Я вас не узнаю! — повысила голос хозяйка кабинета. — Сколько времени осталось до начала сессии Конгресса?

— Двадцать три дня, Бренда… Но мы уже сделали практически всё! Ещё четыре шага, и мы — у цели! Правда, что делать с господином Свордманом, мы пока не придумали… — сокрушённо вздохнув, признался Остин. — Пока он стоит во главе Комитета, шансов на пересмотр интересующего нас вопроса до истечения положенного срока, то есть в течение ещё семи лет, практически нет… И я плохо представляю себе, на что вы надеялись, начиная эту операцию сегодня…

— Я тебе говорила, что Свордман не проблема? — победно усмехнулась Джоуи.

— Да, Бренда. И не раз…

— Так вот! Этот вопрос я УЖЕ решила. И он, и господин Смирнов, «убрать которого не представляется возможным», через десять дней уйдут с политической арены как минимум лет на пятьдесят… Этого нам хватит?

— Как? — вытаращив глаза, вскрикнул Остин.

— Ну не обязательно же убивать… — стряхнув с блузки невидимую соринку, пробормотала Бренда. — Иногда достаточно подумать и найти способ поэлегантнее… Нет, не надо смотреть на меня умоляющим взглядом. Ничего я рассказывать не буду. Вы всё услышите сами… Надо только немного потерпеть… Решите вопрос с Беолли и оставшимися конгрессменами, иначе я решу вопрос с вами… И гораздо менее элегантно, чем решила со Свордманом. Вам понятно? — внимательно рассматривая ногти на правой руке, нейтральным голосом пробормотала Джоуи и, вздохнув, посмотрела на перепуганного помощника. — Через двадцать минут подайте мне машину. Кстати, завтра утром наше пребывание на этой вшивой планетке заканчивается. Мы вылетаем в двенадцать. Постарайтесь не забыть…

Ресторан «Звёздный ветер» выглядел как заштатная забегаловка в какой-нибудь дыре на окраине деревеньки в три дома: дешёвые пластиковые столы и сиденья, не обладающие возможностями к трансформации, исцарапанные и заляпанные чем-то непонятным терминалы выбора блюд, устаревший интерфейс связи с коммом и жуткая, вызывающая приступы тошноты, вонь. Брезгливо присев на краешек затёртой до ржавых пятен когда-то никелированной табуретки, претендующей на гордое звание кресла, Бренда мысленно порадовалась сделанному ею выбору: будь на ней любимая короткая юбка, сесть на него она бы не смогла. А широкие брюки от ремонтного комбинезона, находящиеся приблизительно в таком же состоянии, как и поверхность «чистого» стола, позволяли садиться на что угодно. Кроме, разве что, кровати в её доме. Заткнув надоедливое меню, в пятый раз заладившее: «Что будет заказывать уважаемый господин?», Бренда ткнула в картинку первого попавшегося алкогольного коктейля два раза и, стараясь не морщиться, заставила себя прислониться к спинке кресла и развалиться в позе, приличествующей образу портового работяги, который изображала надетая ею голограмма. Сидеть, расставив в сторону ноги, и ковыряться в зубах было непривычно, но стоило вспомнить те дивиденды, которые должно было принести задуманное, как всякое неудобство как рукой сняло…

Дешёвые, отдающие сивушными маслами, коктейли возникли на столе буквально через минуту. А мгновением позже в зал заглянула высокая, хорошо сложенная женщина в «неприметном» красном костюме и, задержавшись у терминала на входе, чтобы считать информацию о заказанных столиках, быстрым шагом направилась к Бренде.

— Вы уверены, что сидите за своим столиком? — брезгливо поморщившись при виде голообраза, прошипела она, а потом потянулась к сумочке…

— Не надо, зайка… — синтезированным голосом произнесла Джоуи. — Этой модели голомаски плевать на твой блокиратор. Можешь, конечно, и попробовать, но толку от этого не будет никакого… Удостоверилась? Теперь садись, поговорим…

— А почище место найти было трудно? — Скривившись, госпожа Олинна опустилась на самый краешек сиденья, стараясь не касаться его поверхности голыми ногами, плохо прикрываемыми короткой юбкой.

— Увы, это самое безопасное место в плане конспирации… — стараясь не рассмеяться, ответила Бренда. — Ну, может, стоит перейти к делу?

— Я надеюсь, пить эту дрянь вы меня не заставите? — покосившись на одноразовые стаканы с мутной бурдой, стоящие на столе, пробормотала Зайко.

— Если у вас нет особого желания, то пить и правда не стоит… Хотя было бы весело…

— Увольте меня от такого веселья… Ладно, давайте к делу… — Вздрогнув от омерзения при мысли, что это можно пить, Зайко испытующе посмотрела в глаза своему собеседнику. — Итак, что вам от меня надо?

— Нам надо, чтобы ваш глубокоуважаемый супруг поимел бо-о-ольшие проблемы. И в самом ближайшем будущем… Надеюсь, статус единственной наследницы его состояния будет достаточной компенсацией за небольшое моральное неудобство, которые вы получите в процессе реализации нашего плана?

— Знаете, вам, наверное, будет трудно понять оскорблённую женщину, но после просмотра всех файлов, которые вы мне прислали, я не испытаю ни капли жалости к этой неблагодарной скотине, даже если его при мне окунут в ванну с серной кислотой…

— Ого… — ухмыльнулась Бренда, вспомнив досье на госпожу Зайко: отношение к понятию «супружеская верность» госпожи Олинны мало отличалось от понятий её незабвенного супруга. По крайней мере, в досье содержались записи её интрижек с одиннадцатью любовниками, с каждым из которых «верная супруга» встречалась не по одному разу.

— Мы не собираемся топить его в кислоте… — «успокоила» женщину Джоуи. — Да и такая лёгкая смерть вряд ли будет достаточным наказанием за то, что совершил ваш муж, не правда ли? Как нам кажется, заключение под стражу лет эдак на десять будет чуточку справедливее: представьте себе, что весь этот срок лишённый женского общества кобель будет вспоминать о той, которая его туда препроводила, и… злиться!