– Целы, - облегченно вздохнул Дьяконов.

– Сейчас "Скорая" приедет, - сказал инспектор ГАИ.
– Да вот и они... А тебе скажу - лихач ты. Тормоза не проверил перед выездом. Ты сколько лет за рулем, капитан?

– Сколько лет-то? Да уж больше пятнадцати...

– Баранку крутить умеешь, увертываешься от машин хорошо, а вот проверять тормоза не удосужился. Поражаюсь тебе!

– А!
– махнул рукой Игорь.
– Спешка была, такое было, в двух словах не расскажешь - это целый романище... А обнаружил, что тормозов нет, когда гнал по Кутузовскому километров за сто... Представляешь, как я удивился!

– Ты удивишься ещё больше, когда узнаешь, что твоя "девятка" практически не пострадала. Так, небольшая вмятина на крыше, да левое крыло поцарапано... Снег тебе помог, только недавно убирали, навалили все на обочину. Так что если бы не твоя голова, хоть сейчас садись, да езжай по своим делам... Шланги бы мы тебе поставили...

– А который час?

– Час-то? Да уж пятнадцать минут второго.

– Дома-то что думают?
– схватился за голову Игорь.

Позвонил домой и, стараясь придать голосу безмятежный тон, сообщил жене, что попал в небольшое ДТП.

– Ерунда, - говорил он.
– Дороги скользкие, сама знаешь. Крутануло немного. Даже машина не пострадала. А у меня ссадина на лбу. Может быть, в травмпункт отвезут, так что ты не беспокойся и ложись спать. Бывает хуже...

Он вспомнил безжизненное тело Бермудской, лежащее под окнами во дворе сталинского дома на Кутузовском проспекте.

Подъехала "Скорая". Игорь стал вылезать из машины. Когда вышел на воздух, у него сильно закружилась голова и он чуть не упал. Бауэр, стоявший рядом поддержал его.

– Да..., - только и произнесла Рита, качая головой. Дьяконов попытался улыбнуться.

– Как вы?
– раздался глухой голос из-под вязаного шарфа.

– А почему вы ходите в таком странном виде?
– встревожился капитан ГАИ, обратив, наконец, внимание и на Бауэра.
– А ну-ка предъявите документы и желательно снимите этот камуфляж.

– Документы у него в порядке, - засвидетельствовал Дьяконов.
– Это мой товарищ. А камуфляж оправдан. У него сильно изуродовано лицо.

– Да, если бы я снял все это, видок у меня был ещё более экзотический, - грустно пошутил Бауэр.
– так что, уж лучше так... А документ всегда при мне, постоянно его предъявляю, время такое неспокойное... И фотография на паспорте даже вполне приличная, спасибо фотографу.

Он протянул паспорт капитану. Тот быстро прочитал фамилию, посмотрел фото и вернул его Федору.

– А вы знаете, почему у него изуродовано лицо?
– вдруг довольно вызывающим тоном спросила Рита, задорно глядя в глаза капитану.

– Нет, откуда же мне знать?
– пожал плечами капитан.

– В восьмидесятом году он спас меня из огня. А на него свалилась горящая балка.

– Сколько же вам тогда было лет?

– Одиннадцать.

– Так что, он ваш родственник? Брат?

– Нет, - громким голосом ответила Рита.
– Он мне не родственник. Не брат. У меня, оказывается, есть совсем другой брат. А он..., - с нежностью поглядела она на Федора.
– Он просто любит меня...
– Потом прижалась к его плечу лицом и добавила: - А я его.

– И поэтому вы решили ночью проехаться по Москве на машине без тормозов в компании капитана Дьяконова?
– совершенно растерялся от этой странной информации капитан ГАИ. Тем более выданной таким задорным и чуть ли не агрессивным тоном, как будто лично он имел что-то против человека в очках, шапочке и шарфе, прикрывающем лицо...

– Да!
– засмеялась Рита.
– Это наше свадебное путешествие! И оно мне очень даже понравилось...

– Так больной, - сурово произнес широкоплечий, бородатый врач "Скорой", одурев от потока информации, выданной женщиной со спутанными волосами и в разорванной дубленке.
– Сами сумеете дойти к нам в машину или помочь?

– Дойду, - усмехнулся Игорь, сделал два шага к машине "Скорой", и тут у него так закружилась голова, что он потерял сознание и чуть не упал лицом вниз на обледенелую мостовую. К нему одновременно бросились трое мужчин. Первым оказался бородатый врач, который удержал его от падения в последний момент.

– Дойдет он..., - проворчал врач и с помощью капитана ГАИ и Бауэра уложил его на койку в кузове "Скорой".

11.

... Буквально через неделю в квартире Риты Нарышкиной раздался междугородний телефонный звонок. Мужской голос говорил хорошо по-русски, но с очень приятным акцентом.

– Это госпожа Маргарита Нарышкина? С вами говорит доктор Пит Нарышкин из Торонто. Я имею сообщить вам, Маргарита, что сегодня мы выиграли процесс по моему иску к некоторым издательствам по поводу незаконного нарушения авторских прав вашего покойного отца Валентина Нарышкина. Суд частично признал правомерность моего иска и обязал в короткий срок возместить ущерб, нанесенный ими. Подробности я вам расскажу позднее, надеюсь, при личной встрече. А теперь бы я просил вас, по возможности, прибыть сюда, ко мне в Торонто и вплотную заняться вашими наследственными делами. Разумеется, все это возможно сделать и без вашего присутствия, в соответствии с законом, но я полагаю, что так было бы лучше. К тому же вы будете иметь возможность познакомиться со своими родственниками по отцовской линии. Мой дед и дед вашего отца были родными братьями. Только мой дед в свое время заблаговременно покинул пределы России, а его дед остался там. Его судьбу, я полагаю, вы знаете. Так что мы с вами кровные родственники. Мне сорок один год, я имею жену и троих детей, они очень очаровательные, Маргарита. Вы имеете детей?