В "Московской правде" и "Литературной газете" было сообщение о трагической кончине члена творческих союзов, лауреата Государственной премии Ольги Александровны Бермудской. Об этом сообщил Рите Игорь Дьяконов, уже через пять дней после происшествия выписавшийся из больницы.

– Как вы, Игорь Николаевич?
– спросила Рита.

– Сотрясение мозга и ссадина на лбу, всего и делов-то. Вы уж извините меня, Маргарита Валентиновна, за то, что подвергал вашу жизнь опасности из-за собственной халатности и поспешности.

– Вы..., - разволновалась Рита.
– Да вы... вы такое для меня сделали, я просто... слов не нахожу... Еще извиняетесь... Да если бы не вы...

– Глупости все это, - смутился Игорь.
– Сделал, что положено. И чуть жизни не лишил напоследок.

А потом и сама Рита позвонила ему и сообщила о звонке Пита из Торонто.

– У меня скоро будут деньги, и я смогу вам заплатить, - сказала она.

– Согласно нашим тарифам, Маргарита Валентиновна, только согласно тарифам. Но, честно говоря, я бы не обиделся, если бы вы ничего мне не заплатили...

– Мы заплатим вам прежде всего нашей благодарностью, Игорь! крикнула Рита.
– Ведь нам обещали, что сделают Федору пластическую операцию, и он приобретет нормальный вид... И в этом тоже есть ваша заслуга...

– Ну уж в этом и вовсе нет никакой моей заслуги, - проворчал Игорь, однако, от души радуясь такому исходу дела...

... Билеты на самолет в Торонто были взяты на первое января. А под самый Новый Год позвонил вдребезги пьяный Степан и заплетающимся языком поздравил бывшую жену с праздником.

– Ну что, женушка-сестричка, не знаю уж, как теперь тебя называть? бормотал Степан.
– С Новым тебя годом, веком, тысячелетием, если они наступают сейчас, а не через год... Тут есть разночтения... Но... Новый Год уж, во всяком случае наступает, тут без вопросов... Доехали-то тогда нормально?

– Отлично!
– воскликнула Рита.
– Молитвами твоей покойной матушки, царство ей небесное! С ветерком ехали, с таким ветерком...

– Что?
– попытался сосредоточиться Степан.
– Неужели что-то опять...?

– Важен результат, Степочка, цель оправдывает средства, - как говаривала Ольга Александровна.
– А результат оказался вопреки всему вполне благоприятным. Так что не бери в голову. Гуляй, празднуй, веселись! А потом продашь дачу, и денег у тебя будет немерено! Да и квартира такая тебе одному великовата и обременительна. Так что, все будет нормально, главное, не продешеви...

– Что ты все о деньгах, да о деньгах?
– жалобным голосом произнес Степан.
– Меня-то не желаешь навестить?

– Нет!
– засмеялась вдруг Рита.
– Нет, не желаю! У меня теперь есть близкий человек, я теперь не одна, и тебе того же желаю! А как братца я тебя как-нибудь навещу, в третьем тысячелетии. Вот разберусь, когда оно наступит, и приеду поглядеть, как ты там поживаешь. А что касается разговора о деньгах, что поделаешь, учителя были хорошие... Все, с Новым Годом тебя, не унывай! Бери пример с покойной Ольги Александровны, вечная ей память. Где похоронили-то?

– Там же, где и ... , - осекся вдруг Степан.
– где и Егора Степановича. На Троекуровском. Он не удосужился помереть раньше, чтобы попасть на Новодевичье. Впрочем, - философски заметил он, - мог бы остаться и вообще без могилы... А кто же это, интересно было бы узнать, этот твой близкий человек? Не частный ли детектив Игорь Николаевич?

– Нет, - ответила Рита.
– У Игоря Николаевича есть семья. А это... тот человек, который вытащил меня из огня.

– Федька?!!!
– поразился Степан.
– Ты что, совсем с ума сошла от этих стрессов? Он же урод, на него смотреть страшно, а уж...

– Заткнись!
– оборвала его Рита.
– Это на тебя смотреть страшно, и слушать тебя тоже. А я люблю его, и он любит меня, понял?

– П-п-понял, - недоумевающе пробормотал Степан.
– Ну пока...

... А первого января они с Федором вылетели в Торонто.

... Пит Нарышкин оказался очень похож на покойного отца Риты. Именно таким он глядел на неё с фотографии, светловолосым, с правильными чертами лица, с прищуром голубых глаз, и густыми, аккуратно подстриженными усами. Пит встречал Риту и Федора в аэропорту на казавшемся им шикарным "Шевроле" темно-синего цвета. Бауэр был, как всегда, в шапочке и затемненных круглых очках, только в новом красном шарфе, купленном ему Ритой и в короткой коричневой дубленке, также подарком невесты.

– Не могли бы вы на короткий момент снять ваш головной убор и шарф? попросил Нарышкин.
– Мне надо подумать о вашей предстоящей операции. Моя жена врач, она уже договорилась в клинике. Возможно, сам Чарльз Линден будет оперировать вас. На твой счет, Маргарита, уже успели поступить некоторые денежные суммы, и мне очевидно, что по поводу оплаты операции проблем не будет. Вы привезли свою фотографию до несчастного случая, как я вас просил, господин Бауэр?