Когда машины мчались по Окружной дороге и уже были в районе Волоколамского шоссе, зазвонил мобильный телефон Сергея.

– Серега, - в трубке раздался взволнованный голос Марчука.
– Похоже, что старуха оказалась права...

– Он там?!!!
– не веря своим ушам, закричал Сергей.

– Несколько минут назад во второй подъезд дома номер семь около железнодорожной станции Солнцево вошел человек, по всем описаниям подходящий под Глуздырева, - отчеканил Марчук.
– Высокий, здоровый, челюсть вперед выпирает...

– Один?!!!

– Один. Приехал, на частнике, вышел, огляделся по сторонам и пошел в подъезд. Я видел его совсем рядом. Но брать не стал, буду ждать вас. Когда вы подъедете?

– Думаю, минут через двадцать. Ждите нас, Дмитрий Андреевич.

– Да, я подумал, он один, но и я ведь тоже один, а он очень опасен. Мог бы подняться большой шум, а этого нам не нужно. Если попытается уйти, тогда буду действовать. Никуда он теперь не денется. И будем мы с тобой самые распоследние дураки, если упустим его.

– Не упустим, - прошептал Сергей.
– Ушел он от нас в Турции, а вот теперь никуда не денется. Мы уже скоро будем, проехали Волоколамское шоссе. Ждите...

Марчук перезвонил Раевскому и сообщил ему, что Глуздырев в западне.

– Я тоже еду к вам, - произнес Владимир.
– Не могу сидеть дома в такую ночь. Чувствую, что сегодня мы узнаем самое главное. Узнаем, где сейчас Ва-Ренька. И сделайте все аккуратно, безошибочно. Главное, Митя, чтобы он был живой, он нам нужен только живой, - словно заклинание повторял он.
– Он ведь снова звонил сюда, этот человек, - дрожащим от бешенства голосом добавил Владимир.
– И знаешь, что он сказал? Он сказал мне, что Варенька очень плоха. Как это он выразился, они немного перегнули палку, и она очень плоха. Он смеялся надо мной, издевался. Сказал, что ему трудно унять своих людей, очень уж они круты. Но попытается, если договорится с нами. Но если мы начнем торговаться, то за ее жизнь он не отвечает.

– Тварь... Грязная тварь...
– прошептал Марчук.
– Он не назвал сумму?

– Он сказал, что назовет ее в следующий раз. Я крикнул, что мы заплатим столько, сколько они запросят. Но он бросил трубку. Я тут же узнал, что звонок был сделан с телефона-автомата на "Юго-Западной". Так что все сходится, Митя. Главное, взять его живым. Все, мы едем к вам.

Увидев неподалеку от станции Солнцево "восьмерку" Марчука, Генрих остановил машину.

Генрих с Сергеем подошли к машине Марчука.

– Ну как?
– спросил Сергей.

– Квартира семь на втором этаже, справа. Он не выходил. Вот, поглядите, это окно седьмой квартиры. Там буквально пять минут назад потушили свет.

– Какая дверь, не выяснили?

– Сходил, проверил - дверь стальная. На лестничной клетке второго этажа перегорела лампочка. Внизу тоже не горит, так что довольно темно.

– Стальную дверь открыть непросто. На окне решеток нет?

– Нет.

– Будем брать его через окно.

– Ну что, идти?
– спокойно спросил Генрих.

– Лучше пойду я, - предложил Марчук.
– Мне приходилось делать такую работенку. А ты подстрахуешь меня на лестнице.

– Мне тоже приходилось, - произнес Генрих, и в его голосе прозвучало недовольство.

– Ладно, давай, - вполне миролюбиво махнул рукой Марчук.
– Главное, сделать все быстро и грамотно. И без шума. Он нам не нужен, этот шум...

– Эх, Ленка, что бы я без тебя делал?
– прошептал Крутой, обнимая свою подругу.
– Клевая ты телка, гадом буду. Ни одна баба лучше тебя не трахается. Не, в натуре, я в зоне только по тебе и тосковал. Ну... Не веришь? Тоскую, и все тут. Ну вот подпирает тоска к горлу, и все. Ничего не в кайф. В натуре... Там жить можно в зоне, а вот тоска... Особенно весной... Так и мечтаю, приехать бы в Солнцево, прийти к моей Ленке, стиснуть ее, чтобы кости хрустнули, а потом трахать, трахать, всю ночь, весь день...

– Свистишь все, Коленька, - шептала разомлевшая подруга.
– В жизни я не поверю, чтобы такой парень, как ты, по кому-нибудь сох. У тебя баб небось было, как у меня волос на голове.

– Баб было немало, врать не стану. Только душой все к тебе тянуло. В натуре... Эх, Ленка, скоро мы с тобой по-другому заживем. Тут такое дело... Дай-ка сигаретку, вон пачка рядом с тобой.

Он закурил, мечтательно потянулся...

– Все брошу, не надо будет... За кордон уедем, дом купим, несколько тачек, жить станем, как люди.

– А что за дело?

– Да дело серьезное. Тут главное, чтобы мы друг друга из-за него не перестреляли. По уму надо все делать. А пока кое-что не так идет, как надо. Людей нет. Пойми одно, Ленка, людей нет стоящих, вот в чем вся беда-то! Дело такое, что люди нужны, бабок на всех хватит, а людей нет, одни фуфлыжники. Один трус, другой мудак, третий козел... А разве одному или двоим такое дело по плечу? Не тысячами - миллионами баксов дело пахнет, десятками миллионов... Для того говорю, чтобы ни одна собака не знала, что я был у тебя. Мне в Москве больше хорониться не у кого. То есть где ночевать-то я найду, проблем нет, но шугаюсь я, пойми, шугаюсь, в натуре. Только тебе одной и доверяю, больше никому. Пасут меня, Ленка, понимаешь... А мы сейчас такой богатый куш можем хапнуть, если по уму все спроворим, без балды, такой куш, по гроб жизни хватит и еще останется.