– А что тебе Усатый?
– напрягся Кузьмичев, пораженный его информированностью.
– Он что, кореш твой? Тебе-то что до него?

– Я его видел один раз в жизни, да и то при довольно любопытных обстоятельствах, - ухмыльнулся Кандыба, вспоминая, как он со своими корешами в Теплом Стане обстрелял из автоматов машину, в которой сидели его заклятые враги из грузинской группировки и в которой, как выяснилось впоследствии, находились и Усатый с женой.
– Но вряд ли благодаря этой нашей встрече он может считать меня своим другом. Только знаю, что он в авторитете, а вот кто ты такой, в толк не возьму. А мне оно и ни к чему, просто ты мне сейчас мешаешь, и я собираюсь прекратить твой славный жизненный путь. Как говорил герой одного фильма, я вычеркиваю тебя из списков живущих на земле. А ты уж, девушка, извини меня на том свете. А на этом каждый сам за себя: выживешь ты - не выживу я. Я выбираю себя, что поделаешь?

– Отдайте меня родителям, - еле слышно прошептала Марина.
– Они вам заплатят большие деньги.

– Хотел бы, - выпучил глазищи Кандыба.
– Очень хотел бы, ты девушка хорошая, красивая, воспитанная. Только никак не могу. Больно уж грехов на мне много. Я тебя отдам, а меня тут же примут. Ты знаешь, есть на свете такой остров Огненный. Там меня ждут с нетерпением, камера для меня готова. В шесть подъем, в девять отбой, жратва самая позорная, прогулки минимальные. И так до конца жизни. А мне всего сорок лет. И здоровье вполне удовлетворительное, Так что на тамошней диете, глядишь, еще лет сорок просуществую. Очень бы мне этого не хотелось. Так что самое милое дело - это от вас обоих избавиться. Спокойнее на душе будет.

– Не будет!
– крикнул Кузьмичев.
– Раевский тебя все равно хоть под землей найдет! Что такое?!
– Он вдруг резко повернулся к забитому досками окну. Слышишь?! Это еще кто?! Неужели ты прав?!

Машинально повернулся и Кандыба. Этого мгновения хватило для яростно жаждущего жить Павла Дорофеевича. Он совершил какой-то головокружительный бросок в сторону Кандыбы и в этом броске нанес ему головой сильный удар в солнечное сплетение. Кандыба машинально нажал на курок, грянул выстрел, пуля угодила в стену.

Кузьмичеву удалось выиграть время и лишить Кандыбу его преимуществ. Кандыба никак не ожидал от своего немолодого плюгавого противника такой прыти. А следующим ловким отработанным приемом Кузьмичев выбил пистолет из руки Кандыбы. Пистолет отлетел в угол.

Кандыба попытался ударить Кузьмичева кулаком в висок, но тому удалось ловко увернуться. Успех вдохновил его и придал дополнительные силы. Кандыба слишком долго говорил, наслаждаясь своей логикой и красноречием... Надо было действовать проще - нажать пару раз на спусковой крючок - и все.

Недавние союзники, ставшие заклятыми врагами, сцепились в клубок ярости и ненависти и катались по полу. Кандыба попытался ткнуть пальцем в глаз Кузьмичева, и снова Павлу Дорофеевичу удалось увернуться. Он был крепок и ловок не по годам, и Кандыбе невозможно было совладать с ним.

Марина некоторое время постояла у стены, молча глядя на яростно сражающихся бандитов, а потом так же молча вышла из комнаты. Те в пылу борьбы даже не заметили этого.

Кузьмичев ухватил своими стальными пальцами горло Кандыбы и начал его душить. Тот уже был не в состоянии сопротивляться, он побагровел, глаза его выпучились до невообразимых пределов, из них текли слезы, он хрипел и кряхтел, а Кузьмичев продолжал сдавливать его горло. Как же он ненавидел Кандыбу в этот момент, ненавидел за то, что он чуть было не лишил его жизни, и как раз в тот момент, когда он находился в предвкушении получения огромных денег, с которыми он мог бы уехать в любую страну и жить там безбедно до конца жизни. А этот упырь, этот уголовник чуть не застрелил его... бывшего депутата Государственной Думы, его, самого ловкого и умного человека, сухим выходящего изо всех ситуаций. Его - непотопляемого, недостреленного, недорезанного. Ничего, сейчас этот Фантомас закончит свою поганую жизнь, а он... А он тогда подумает, что ему делать. А возможно, он и впрямь отдаст девушку ее родителям, они ему и так много за нее заплатят. Но главное - избавиться от этого, все про него знающего Кандыбы, а уж что делать с девушкой, он разберется.

Кандыба настолько обессилел, что уже не оказывал Кузьмичеву ни малейшего сопротивления. И только тогда Кузьмичев бросил взгляд на ту стену, около которой только что стояла Марина. И тут же разжал на горле Кандыбы железные тиски.

– Она сбежала!
– крикнул он.
– Сбежала она!

Кандыба сидел на полу, держась за горло. Он никак не мог прийти в себя, хрипел и стонал.

– Вставай, мать твою!
– еще громче закричал Кузьмичев.
– Она сбежала!

До Кандыбы наконец дошло, и он вскочил с пола. Он поднял свой пистолет и сунул его в карман. Кузьмичев достал и свой. Они мгновенно забыли о своей смертельной схватке и выскочили на улицу.

Было около полудня, с моря дул холодный ветер, по небу плыли черные грозные тучи.

– Где она?!
– закричал Кузьмичев, мечась в разные стороны.

– А черт ее знает, - бубнил Кандыба, все еще не пришедший в себя от железной хватки своего соперника.
– Вот она!
– крикнул он, увидев вдали женщину, выбегавшую на проселочную дорогу из-за какого-то покосившегося домика.

– За ней! За ней!
– крикнул Кузьмичев.
– Сейчас мы ее! Догоним! Достанем! Канатами к кровати привяжем на этот раз! И все, - задыхаясь от быстрого бега, говорил он.
– Довольно жалости, довольно. Трахнем ее по очереди, Яков, потом пошантажируем как следует богатенького папашу, найдем способ получить с него денежки, а потом просто-напросто прирежем ее. А до того насладимся ею по полной программе, а? Нормально?

– Нормально, - бубнил Кандыба, делая своими длинными ногами огромные шаги и уже опережая Кузьмичева.
– Озверел я тут с тоски, не могу на одном месте сидеть, вот и сорвался. Но ты силен, однако...

– Сочтемся славою, Яков! Главное - догнать. Только бы не убежала...

– Догоним, куда денется.

Марина уже заметила погоню и быстро побежала по корявой от замерзшей грязи дороге. Сил у нее было мало и от снотворного, и от плохой пищи. Она стала задыхаться, чувствуя, что они догоняют ее.