– - Я никого не убивал!
– ныл журналист.

– - Легко сказать, не убивал, - продолжала девушка.
– А ты докажи!

– - Для этого надо все вспомнить, - продолжил тем же тоном Робеспьер.
– Ну, постарайся!

– - Я прибежал в церковь, - погрузился в раздумье Демулен. Кюре сидел в этой... как ее... клетке... Я попросил у него благословения, он отказал... Даже из клетки не вылез... Еще в церкви темно было, ни одной свечки не зажгли, пожадничали! Я заорал, что убью его, и убежал. На ходу я твердил, "убью его, убью его!" У входа я чуть не сбил с ног даму в синем плаще с красной подкладкой... Она обругала меня, но я не обратил внимания. Я орал, что убью кюре!

Камилл не выдержал и расплакался.

– - Спасибо, Камилл, - поблагодарил Робеспьер.

Он взглянул на часы, пора было идти на заседание в Ассамблею.

Секретарь Ассамблеи с едкой иронией произнес:

– - А теперь перед вами выступит депутат Робопьер.

Зал разразился громким хохотом точно в предвкушении выступления клоуна.

– - Мое имя звучит по-другому, - невозмутимо ответил Робеспьер, направляясь к трибуне.

Он не обратил ни малейшего внимания на обидный смех собравшихся.

– - Ах, простите, мсье Роберт Пьер, простите.

– - Меня зовут Робеспьер, - спокойно поправил депутат. Пора бы уже запомнить.

Несмотря на усиливающийся хохот, неприятные шутки, он с непроницаемой физиономией поднялся на трибуну.

– - Этот Робер уже надоел, - шепнул один из депутатов своему соседу.
– Кажется, он на зло всем лезет со своими речами и нравоучениями. Этот голодранец решил нас всех измором взять!

– - Ты прав, - согласился тот, - "Арраская свеча" упрям как осел. Ему плевать на насмешки, брань, ненависть. По-моему, он получает удовольствие, ввязываясь в драку, даже когда перевес не на его стороне.

– - Мы вот над ним ржем как лошади, - вмешался третий.
– А в Париже он пользуется большим успехом, чем мы. Его речи даже издали отдельной книгой! А некоторые люди переписывают страницы его речей.

– - Сумасшедших у нас хватает, - пояснил кто-то.

– - Между прочим, в октябре 1790 года жители Версаля избрали его председателем суда своего дистрикта.

Робеспьер с каменной физиономией произносил свою речь, голос его звучал резко и невозмутимо. Никто не догадывался о чувствах, которые скрывались за этим хладнокровием.

– - Напрасно вы рассчитываете при помощи мелких шарлатанских уловок руководить ходом революции, - предрекал он веселящейся компании.
– Вы, как мелкие букашки, будете увлечены ее неудержимым потоком, ваши успехи будут столь же мимолетны, как ложь, а ваш позор будет вечным, как истина.

Пока Робеспьер выступал в Ассамблеи, Лемус принялась разбираться с алиби подозреваемых. Для начала надо было поговорить с Шатилье и Броссе, чтобы узнать, где они были в предполагаемое время смерти мадмуазель Фрессон.

Светлана сочинила благовидный предлог, чтобы вернуться к мсье Шатилье и мадмуазель Броссе. Девушка придумала потерю записной книжки. Светик слышала, что шпионы именно так поступают, и решила пополнить их ряды. К тому же под подобным предлогом часто действовали герои ее книг.

Мсье Шатилье встретил ее очень радушно по сравнению со вчерашним приемом.

– - Я не видел вашей записной книжки, - сказал он.

– - Ничего, я сама поищу... Где же я ее обронила!?

Она принялась ползать по полу не четвереньках, заглядывая под диван, столик, кресла.

– Вы слышали о смерти мадмуазель Фрессон?
– спросила она, на время прервав поиски.

– - Да. Бедняжка Мари. Умереть такой молодой.

– - А где вы были позавчера вечером?
– как бы между прочим задала вопрос Светик.

– - Я был на приеме у моего друга. Прием начался в пять вечера и продолжался до утра. Очень утомительно. Я от скуки чуть не умер, все было организованно сухо и официально.

– - Да, я тоже не люблю такие встречи, - согласилась девушка, поднимаясь с полу.
– Мне бы что-то повеселей. Книжки я не нашла, наверное, я ее в другом месте оставила, я такая рассеянная.

Когда Светлана поднималась с колен, злополучная записная книжка выпала у нее их кармана. Светик в мыслях обругала себя за неуклюжесть.

– - Ой! Оказывается, она у меня была в кармане платья! воскликнула Лемус удивленным голосом.
– Как глупо! Я вас зря потревожила.

– - Не беспокойтесь, мадмуазель, - сказал Шатилье.
– С кем не бывает. Светлана про себя облегченно вздохнула. Еле выкрутилась.

– - К вам мадам Декуар, - сообщил вошедший лакей.

– - Только этой старухи, согрешившей в юности с местным священником, мне не хватало, - проворчал тот.
– Впустите ее.