– Я - часовщик Венцл, - представляется мужчина.

– А я - Отка.

– Я - Адам.

– Видите, вас двое, - улыбается пан Венцл, - а я один. Один пью, один ем, один смеюсь. А это, знаете ли, не очень хорошо.

– А у нас с Адамом один и тот же отец и одна и та же мать, - объясняет с удовольствием Отка, - и ещё один и тот же дядя и одна и та же тётя.

– Это Суковы, только их сейчас нет дома, - дополняет Адам.

– А чем занимается ваш отец?

– Он - мастер пахоты, - говорит Адам.

– Мастер Чехословакии, - дополняет Отка.

– Пахоты? Какой пахоты?
– не понимает пан Венцл.

– Пан Венцл, вы что, газет не читаете?
– удивляется Адам.

– Только иногда, - признаётся часовщик.
– Рядом с домом мне поставили будочку, и я всё чиню и чиню часы. Знаете, жизнь в городе больше зависит от точного времени, чем в деревне.

– Да, пожалуй, - говорит Отка.

– Наш отец выиграл соревнование в пахоте двойным плугом. Соревнование, которое было в Храштянах, - продолжает Адам, - а теперь он на соревновании в Югославии.

– А-а-а!
– восклицает пан Венцл.
– И свой плуг он взял с собой?

– Да, - кивает Адам, - и трактор тоже.

– И нашу маму, - добавляет Отка.

– А вы думаете, он там тоже выиграет?

– Наверняка, - говорит Отка.

Часовщик Венцл роется в сумке, достаёт бутылку и ставит перед Адамом и Откой по стакану молока, а потом кладёт ещё перед ними и по булке. Отке вдруг очень хочется есть, а Адам совсем умирает от голода. Он уже заранее знает, что молока с булкой ему мало. Вот сейчас он всё это съест, а голод всё-таки останется, так и будет бурчать в желудке.

Старый часовщик показывает детям часы. У него длинные чувствительные пальцы, которыми он касается часов, влезая внутрь, но делает это так осторожно, что часы от удовольствия только мурлыкают и поспешно бьют, проявляя дружелюбие по отношению к своему хозяину. Адам вдруг замечает надпись: "Не трогайте маятники!" - и спрашивает:

– А кто трогает маятник?

– Да бывали такие, только это было давно, - улыбается часовщик.
– Кто сейчас станет трогать маятник? Все люди уже знают, что трогать маятник нельзя.

– А мне как раз очень хочется его потрогать, - пищит Отка.

– Вот что значит ознакомиться с запретом, - смеётся часовщик.
– Ну ладно, потрогай вот этот разрисованный маятник.

Но Отке до маятника не дотянуться. И потом, где-то совсем рядом хлопают двери, слышатся шаги.

– Пани Сукова пришла домой, - говорит часовщик.

4

– Дети, дети!
– кричит тётя Яна и подбрасывает одного за другим вверх к потолку. Сначала Отку, потом Адама.

– Нет, тебя не удержишь, - говорит она Адаму и быстро опускает его на пол...
– Сколько у вас было в этом году цыплят?

– Семнадцать, - говорит Отка, - но два цыплёночка заблудились где-то в лесу.

– А как ваши кролики?

– Скоро всё сожрут, - жалуется Адам.

– А утки?

– На уток хорёк набросился.

– Боже мой!
– запричитала тётя.
– Да вы, наверное, забыли поставить капканы. Ну, а как маленький Яхимек?

– Возьмёшь его на руки, так не орёт, - говорит Отка, - а отойдёшь от него, орёт во всё горло.

– Значит, Яхимку вашего нелюдимым не назовёшь, - смеётся тётя.

Её широкое добродушное лицо сияет, будто внутри зажглись электрические лампочки. Она родилась в Выкане и до сих пор очень любит свою деревню. Так и осталась деревенской женщиной, хотя не только живёт в городе, но и ежедневно целый день проводит в пражском трамвае. У неё очень приветливая и располагающая к доверию внешность. Да и сама она доверчива, сразу же рассказывает детям свою тайну, радующую её последние дни.

– Дети, а вы знаете, у нас тоже будет маленький, и очень скоро, может быть уже на этой неделе. Как только отец вернётся из Египта. Дети замолкают. Молчат как в воду опущенные.

– Вы что так на меня смотрите?

– Я не смотрю, - говорит Отка, а сама краешком глаза оглядывает фигуру тётки. Нет, та как была худая, так и осталась,

– Вы не думайте, будет самый настоящий малыш, вовсе не кукла, - объясняет тётка.
– Малыш в пелёночках, будет по-настоящему орать, ну иногда, конечно, и замолкает, понимаете?

– Понимаю, - кивает Адам.

– Понимаю, - пищит Отка, а брови у неё так и лезут вверх от удивления.

5

Но дети знают и иную тётку по её приездам в деревню. Какую же? Бывает, глаза её прищуриваются, брови хмурятся, на лице появляется целый веер морщин и тётка выглядит совсем как чужая женщина, которая вот-вот примется ругаться, а то и драться. "Ах, Яна, Яна", - говорит в таких случаях отец, а мать, как правило, исчезает, отправляется разыскивать яйца или находит себе какую-нибудь работу в саду.