– Дженюари, какой приятный сюрприз. Важное событие в моей жизни. Ты впервые звонишь мне.

– Я... я писала рассказ и, боюсь, зашла в тупик. Мне нужен мужской взгляд. Дэвид... ты не пригласишь меня сегодня пообедать? Я должна с кем-то побеседовать.

– О, мой бедный ангел... какая накладка. Сегодня в семь тридцать я обедаю с клиентом. Слушай... до этого часа я свободен. Хочешь, выпьем у тебя дома? Сейчас лишь половина шестого.

– Нет, давай встретимся где-нибудь. Я хочу вырваться из этих стен.

– Дженюари... что-то стряслось? Нет, просто я так долго писала в этой квартире, что устала от нее. Дэвид рассмеялся.

– Я заинтригован. Слушай, в половине восьмого я должен быть в Истсайде. Встретимся в "Единороге"? Тогда в нашем распоряжении будет больше времени.

– Хорошо, Дэвид. Через десять минут.

– Лучше через пятнадцать, - усмехнулся он.
– Я только что пришел домой и хочу побриться.

Они сидели за маленьким столом в "Единороге". Дэвид изумленно посмотрел на Дженюари, заказавшую себе "Джек Дэниэлс". Она не любила бербон, но он странным образом сближал ее с Томом.

– Ну, - Дэвид улыбнулся, - скажи мне, какие проблемы появились у новой и красивейшей американской писательницы.

– Я пытаюсь сочинить небольшой рассказ. Я поняла, что смотрю на ситуацию глазами женщины. Хочу услышать мнение мужчины.

Он серьезно кивнул.

– Разумная мысль.

Дэвид бросил взгляд на часы.

– Рассказывай.

– Моя героиня влюблена в женатого человека, который ее значительно старше...

– У него уже есть внуки?

– Нет... маленький ребенок и жена. Внуков нет.

– Сколько ему лет?

– Больше пятидесяти.

– Тогда ты допустила ошибку. В таком возрасте он должен иметь внуков, а не ребенка. Замени ребенка внуком. Это сделает историю более трогательной.

– Это несущественно. Главное в рассказе - отношения мужчины и девушки.

– Сколько ей лет? Она отхлебнула бербон.

– Ей... я еще не решила.

– Пусть ей будет около двадцати двух лет. Если мужчина, разменявший шестой десяток, женится на еще более молодой девушке, такой брак редко оказывается удачным. А если у него ребенок от другой женщины... пусть лучше твоей героине будет за тридцать.

– Почему ей не может быть двадцать с чем-то?

– Это правдоподобно, если мужчина - законченный подлец. Тогда ты можешь сделать ее и четырнадцатилетней. Но если у него есть жена и ребенок, твоя героиня должна быть женщиной, а не юной девушкой.

– Хорошо, пусть ей за тридцать, они влюбляются друг в друга, она испытывает чувство вины перед его женой и малышом... отказывается от романа на одну ночь. Но она потеряла голову от любви. Говорит ему, что не хочет разрушать его брак... что их отношения имеют смысл, только если они основаны на взаимной любви.

– Так в чем загвоздка?

– Ты считаешь, ей не следовало говорить ему все это?

Он посмотрел на свой бокал.

– Почему? Любая девушка говорит это, даже если это роман на одну ночь.

– Я не имела в виду это, Дэвид. Представь себе - они провели вместе несколько дней... без секса... просто вместе... затем расстались. А когда он вернулся и сказал девушке, что хочет ее, она ответила: "Ты должен сказать, что любишь меня, и..."

– О, нет, - простонал Дэвид.
– Дженюари, для кого ты пишешь? Для "Мелодрамы в кино"? Ни одна разумная девушка не потребует от мужчины признания в любви.

– Серьезно?

– Ну конечно. Это самый верный способ отпугнуть его.

– Ладно. Моя героиня - одна из таких идиоток. Более того, она заявляет это перед его деловой поездкой. Говорит ему, что не согласна довольствоваться ничем, кроме любви, и признается, что будет тосковать по нем. Он же отвечает ей: "Это всего несколько дней. Может быть, это даже к лучшему... мы оба сможем подумать".

Помолчав, Дэвид улыбнулся:

– Превосходно! Дженюари, похоже, ты действительно можешь писать. Какой финал! Я уже вижу его. За твоей последней фразой следует многоточие. Предоставь читателю гадать... вернется он к ней или нет!

Она отхлебнула бербон.

– А что думаешь ты?

Он засмеялся, жестом попросив счет.

– Она все испортила. Она его больше не увидит.

– Все читатели так решат? Подписав счет, он покачал головой.

– Нет, в этом-то и прелесть рассказа. Женщины, вероятно, решат, что он вернется, но мужчины поймут героя. Эта фраза - "Мы оба сможем подумать" великолепный финал.

– Ты отнимаешь надежду, - сказала Дженюари. Встав, он подал ей пальто.

– Дорогая, ты сама так написала.