– Это из-за кровати? Слушай, я не занимался любовью на этих простынях. Я только спал на них.

– Пожалуйста, отпусти меня.

Слезы застилали ей глаза. Она инстинктивно сжалась, обхватив себя руками и стараясь не смотреть на Франко. Внезапно он пристально поглядел на девушку, протянул руку, коснулся ее щеки, словно не веря в реальность слез. На его лице появилось удивленное выражение.

– Дженюари.. ты уже занималась любовью?
– тихо спросил он.

Она покачала головой.

Он помолчал несколько мгновений. Потом шагнул к ней, поправил ее платье, стер слезы с лица девушки.

– Извини, - прошептал Франко, - мне это и в голову не приходило. Сколько тебе... двадцать один... двадцать два?

– Семнадцать с половиной.

– Mama mia!

Он ударил себя ладонью по лбу.

– Ты выглядишь так... словно имеешь большой опыт. Дочь Майка Уэйна девственница! Он снова шлепнул себя по лбу.

– Пожалуйста, отвези меня домой.

– Обязательно.

Франко надел штаны, схватил куртку и открыл дверь. Взяв девушку под руку, провел ее через двор к машине. Они молча поехали по пустынным улицам. Он не раскрывал рта, пока они не добрались до Виа Венето.

– Ты кого-то любишь в Штатах, - произнес итальянец.

– Нет.

Он повернулся к ней.

– Тогда позволь мне... нет, не сегодня... не завтра... когда ты захочешь меня. Я не коснусь тебя, пока ты сама не попросишь меня. Обещаю тебе это. Она ничего не ответила, и он сказал:

– Ты мне не веришь?

– Нет.

Он рассмеялся:

– Слушай, прелестная американская девственница. В Риме полно красивых молодых итальянок. Актрис, фотомоделей, замужних женщин. Все хотят Франко. Они даже убирают мою постель, готовят мне, приносят вино. Знаешь почему? Потому что Франко - превосходный любовник. Так что если Франко приглашает тебя на свидание и обещает, что ничего не произойдет, ты должна ему верить. Ха! Мне не приходится силой добиваться любви. Ее полно вокруг. Но я хочу извиниться. Мы начнем все сначала. Словно ничего не было.

Она молчала, не желая обижать его. Они уже подъезжали к отелю. Дженюари хотелось поскорее выйти из машины и остаться одной.

– Очень печально, что ты не хочешь меня, - тихо произнес он.
– Тем более что ты - девственница. Понимаешь, моя маленькая Дженюари, когда девушка отдается впервые, это не всегда доставляет радость... ей и мужчине. Если только он не проявит большое умение и нежность. Я бы овладел тобой очень бережно. Сделал бы тебя счастливой. Даже сам дал бы тебе пилюли.

Он говорил таким серьезным тоном, что ее испуг стал рассеиваться. Он действительно был убежден в том, что не совершил ничего плохого.

– Я сегодня зря проявил настойчивость, - продолжил он.
– Я думал, что это часть игры. Одна американка заставила меня гоняться за ней по ее номеру в "Хасслере", а затем заперлась в спальне. Я собрался уходить, а она закричала: "Нет, Франко, ты должен выбить дверь и сорвать с меня одежду".

Он снова хлопнул себя по лбу, уже усмехаясь.

– Ты когда-нибудь пыталась высадить дверь в итальянском отеле? Она словно сделана из железа. Наконец американка открыла дверь, я снова бегал за ней и наконец сорвал с нее одежду. Господи... пуговицы отлетели... кружева... трусики... все было в клочьях... мы занимались любовью всю ночь. Она замужем за известным американским актером, поэтому я не стану называть ее имя. Он тоже так с ней забавлялся. Понимаешь... я джентльмен... я никогда не называю имен женщин, с которыми спал. Это непорядочно. Да?

Дженюари поняла, что улыбается. Взяв себя в руки, посмотрела вперед. Это безумие - парень только что срывал с нее платье, пытался изнасиловать ее, а теперь он ждет, чтобы она одобрила его прежние выходки. Очевидно, Франко прочитал мысли Дженюари, - он улыбнулся и почти снисходительно похлопал ее по руке.

– Ты еще попросишь меня любить тебя. Я знаю. Даже сейчас я вижу, как твердеют твои соски под платьем. Ты очень сексуальна.

Она обхватила свой бюст руками. Ей следовало надеть лифчик. Она не замечала, что платье такое тонкое.

– У тебя не очень большие груди, - сказал он.
– Мне это нравится.

– Франко... прекрати! Снова удар ладонью по лбу.

– Господи... как может дочь Майка Уэйна быть такой скромницей?

– Я не скромница.

Наконец она почувствовала себя в безопасности - автомобиль подъехал к "Эксельсиору".

– Завтра я свободен, - сказал он, выскочив из машины, чтобы открыть дверцу.

Франко помог Дженюари выйти из микролитражки.

– Мы увидимся... да?

– Нет.