– - Еще бы!
– - сказала Катя.

– - Так вот: айда ко мне, возьмем яйца -- у нас их навалом -- и подбросим бабушке Бебешко!

"Сногсбивательная" идея всем понравилась. Пошли к Свистунову, открыли холодильник, отобрали в кулек десяток самых красивых яиц. Потом спустились на один этаж и позвонили в бабушкину дверь.

– - Когда она спросит: "Кто там?" -- шептал Ромка,-- оставим яйца на коврике и убежим!

За дверью было тихо.

Позвонили еще раз -- опять тишина.

– - Нету дома,-- огорчилась Катя.--Ничего не выйдет.

– - Выйдет,-- сказал Жук.--Все будет о'кэй!

Вернулись к Свистунову.

– - Квартира Бебешко как раз под Ромкиной,-- развивал свою мысль Жук.--Обвяжем одного веревкой, спустим его вместе с яйцами на Бебешкин балкон, а потом поднимем обратно.

– - Ты что?
– - сказал Максим.--Это неоправданный риск.

– - Еще как оправданный! За риск мы добавим себе плюсиков пять.

– - Тебе, Жора, лишь бы плюсики. А о товарище ты подумал, что он может сорваться с четвертого этажа?

– - Спокойно, Колотыркина! Заец не сорвется. Он сильный!

Все посмотрели на Сашу. Он видел, что Катя за него боится, и это ему было приятно.

– - Я согласен. Обвязывайте меня!

Свистунов притащил из ванной длинную бельевую веревку, Сашу обвязали, как парашютиста, и вывели на балкон. Вот сейчас Колотыркина крикнет: "Нет! Ни за что!", бросится к нему и обнимет. Но она молчала. В ее широко открытых глазах боролись восхищение и страх.

– - Нет! Ни за что!

Это крикнул сам Заец, глянув с балкона вниз.

– - Струсил?
– - спросил Жук.

Катины глаза моментально сузились.

– - Сам ты струсил!
– - ответил Саша и заложил руки за спину, чтобы никто не видел, как он сдирает пластырь с кольца.

Вот КУК на храбром пальце. Саше теперь море по колено. Он перелез через перила и взял у Свистунова кулек с яйцами.

– - Нет! Ни за что!
– - закричала наконец Колотыркина.

– - Слишком поздно!
– - ответил Саша торжественно и гордо.--Если я погибну, не садись вместе с Гордеевым. Опускайте, ребята!

Он поплыл вниз, прижимая кулек к животу. Сверху капали горячие слезы Колотыркиной.

Вот и балкон третьего этажа. Саша до половины просунулся в открытую форточку, поставил кулек с яйцами на подоконник...

– - Это ты, Мурка?
– - раздался голос.--Поспать не даешь. Где мои очки?

С кровати встала бабушка Бебешко. Это была та самая старушка, на

которой Жук и Заец заработали девять плюсиков.

Возвращение велосипеда

Бабушка Бебешко нацепила очки. Несколько секунд она и Заец ошарашенно смотрели друг на друга. Потом она крикнула: "Караул! Грабят!" -- и Саша вылетел задним ходом из форточки.

– - Опускайте меня!

– - А где яйца?
– - глупо спросил Свистунов со своего балкона.

– - Да опускайте же! Быстрей!

Приземлился он во дворе. Хотел освободиться от веревки, но не тут-то было: Максим Дрозд завязал узлы хитрым научным способом.

– - Держи вора!
– - грянул сверху крик. Голос у бабушки был не хуже, чем у молочника.

Саша стал удирать от этого крика, не разбирая дороги. За ним, как длиннющий хвост, волочилась бельевая веревка.

Какой ужас, какой стыд! Его, Заеца, приняли за вора! "Опозорил нашу фамилию!" -- скажет папа. А Диктор!.. А Элеонора!..

Саша бежал-бежал и остановился в глухом переулке. Вдруг кто-то сильно дернул его за хвост -- вернее, за веревку.

– - Ну, Заец, погоди!..

Это был хулиган Лапоть. Он сидел, растопырив ноги, на Сашином велосипеде и -- по всему было видно -- не собирался его отдавать.

– - Так шо ты там вякал Бородавке? Шо покажешь мне, где раки зимуют? А ну, давай показывай, я хочу поглядеть!

И Лапоть привязал конец веревки к велосипеду.

– - "Плохо дело",-- подумал Саша, но даже глазом не моргнул: кольцо КУК было у него на указательном пальце. Он презрительно посмотрел на своего противника:

– - Отдай велосипед по-хорошему!

– - Ой, страшный! Ой, боюсь!
– - стал кривляться Лапоть. Он пригнулся к рулю, заработал педалями и потянул Сашу на веревке, как моторная лодка тянет водного лыжника.

Понеслись навстречу деревья, мусорные урны, промелькнула Луна-соседка с жирной болонкой. Рот у Луны был широко открыт, и оттуда выскакивали слова:

– - Совсем!.. С ума!.. Посходили!..

Еще немного -- и Саша упал бы на припорошенный снежком асфальт, но он сумел в последний миг надеть кольцо на средний палец. Куда делась его храбрость! Душа юркнула в пятки. Зато в теле возникла такая сила, что веревка натянулась, как струна, велосипед остановился, как вкопанный, и Лапоть кубарем вылетел из седла через руль.