Она молчала, словно что-то обдумывая. Этот большой ребенок, кажется, даже шевелил губами. Я подошел к ней вплотную и поцеловал ее. Теперь было можно. Ничто в ней не изменилось. Родилась и туч же канула в вечность минута понимания. Она откинула волосы, внимательно посмотрела на меня сверху вниз (она была чуть выше меня), и я вдруг увидел это мгновение из будущего, моего будущего.

ВАЛЕНТИНА

На ней было светлое платье с кружевами. В пушистых волосах — лиловый цветок. Большие серые глаза изучали меня. Трудно было понять, какое впечатление я произвел. Но тайная смелость и любопытство взяли верх. После паузы я вдруг услышал:

— Потоп не сказка. И не потому, что находят следы древних

цивилизаций. А потому, что есть океан. С любой силой человек

справится, а с океаном пока нет. Разве не так?

Тирада о потопе натолкнула меня на мысль, что ей не больше двадцати — странный, неопределенный возраст... Тело и мозг пластичн-ы, на лице — следы постоянных перемен, оно точно зеркало, в котором возникает зыбкий образ, но линии так и остаются незаконченными.

Я вспомнил вслух;

— Воздух стал темен от ливня, который в косом падении, изо

гнутый поперечным бегом ветров, образовывал собою волны, по

добно волнам поднятой вихрем пыли...

Откуда это? — живо спросила она.

<— Леонардо...

А дальше?

Не помню Кажется дальше говорится о зеленых долинах,

наполненны> до краев прозрачной водой о торчащих на склонах

высоких деревьях — на их вершинах спасаются птипы, звери и

люди, о 1учах и молниях.

Это наше будущее. — сказала она неожиданно, — беско

нечный океан и корабли.

Мне этого знать не дано.

Ну как же., сначала океанские станции, подводные дома.

Сейчас — первые плавучие города с миллионным населением.

А дальше?

Ах вот оно что! Пожалуй, вы правы.

Все связано, совпадает... Ведь и корабли, и плавучие небо

скребы — это как бы огромный ковчег.

Что ж., это не исключено.

Значит, и вы так думаете?

Hei Я просто говорю что это не исключено. Кто же может

заказать будущее? В космическом, конечно, масштабе.

14

Мы расстались, но, как оказалось, ненадолго. Я забежал к Ольховскому и несколько минут созерцал его массивную бритую голову. Он заметил меня, вежливо выпроводил из кабичета двух назойливых молодых людей с всклокоченными шевелюрами и любезно сообщил мне, что ничего нового не узнал о Близнецах.

— Полные материалы еще не поступили, — сокрушенно произ

нес он, и у меня не осталось никаких сомнений, что и- он ждал их

с нетерпением.

Готов предположить, что человеку прошлого века, жившему в преддверии звездных полетов, показалось бы странным такое пристальное внимание к случившемуся. В то время положительный результат просто не вызывал сомнений. Но сейчас, после тысячи и одной неудачи, когда мечта давно умерла, когда перестали верить в пятую стихию вне Земли и когда вдруг свершилось...

Жаль, — сказал я, — придется подождать. В редакции тоже

ничего...

Хотите, я познакомлю вас с человеком, который первым

обнаружил забытый корабль? — улыбнувшись, спросил Ольхов

ский.

Очень хочу.

Загляните в зеркало.

— Не совсем понимаю вас.

Могу посоветовать только вспомнить заатмосферную

станцию.

Ах вот оно что! Неужели? И он вышел в наш сектор?..

В тот самый вечер?

Да. Та самая блуждающая крапинка. Неопознанный объект.

А в секторе работали вы. Мои поздравления!

А я пожалел было, что оказался на «Гондване», — чисто

сердечно признался я.

Берите «Дельфин», — сказал Ольховский, — все равно бу

дем стоять несколько часов. Только не глубже километра. Дальше

делать нечего. Неинтересно. Темно, сыро и сумрачно. Лучше мах

ните на отмель. Успеете.