– Вспомнил… – Гонтарь поднял голову. – Хвост за нами был. Какая-то темная машинка. И вчера, и сегодня. То есть, значит, когда выехали вечером, и потом, когда снова вернулись в день.

– А почему молчал?

Он равнодушно пожал плечами. Впрочем, без того было ясно: на фоне всего разразившегося возможная слежка выглядела мелочью.

– Уверен, что хвост?

– Пожалуй, что так. Хотя далеко от нас ехали, не разглядел. Временами вовсе отрывались. То есть раньше бы голову дал на отсечение, что хвост, а сейчас… – плечи его снова пришли в нервное движение, – в общем черт их знает!

Поразмыслив, я повернул голову. Телефон располагался на столе, но вставать отчаянно не хотелось. Для этого следовало перегнуться в пояснице, переместить ноющие ноги. Чтобы не утруждать себя, я уцепил телефон за провод, подтянул аппарат к самому краю. Легкая трубка соскользнула в ладонь, мембрана тоненько запищала.

– Гляди-ка работает! – удивился Гонтарь.

– Значит, кое с кем сейчас переговорим, – я набрал привычную комбинацию цифр. Трубка задумчиво гуднула, и тут же раздался женский скрипучий голосок:

– Семнадцатая слушает!

Я нахмурился. Какая, к черту, семнадцатая? Я звонил в собственный офис. Трубку должен был взять либо Сеня Рыжий, либо кто-нибудь из охраны.

– Это Ящер. Где там у нас Сеня?

– Не понимаю вас! – голосок незнакомки зазвенел чуть раздраженно. – С кем соединить? Назовите, пожалуйста, номер абонента!

Чуть помешкав, я назвал номер, который только что набрал на клавиатуре. Дамочка несколько раз переспросила, видимо, куда-то записывала сказанное, а через некоторое время потянулись длинные гудки. Вот смех!.. Получается, что к себе и через себя! Неужели действительно соединят?…

– Слушаю вас, товарищ.

Голос показался знакомым, но я все-таки не понял, кто именно со мной говорит. Среди охраны было много новеньких крепышей. Всех я, разумеется, не знал.

– Это Ящер…

– А-а, как же, как же! Простите, не сообразил сразу. Думал, снова из Смольного беспокоят.

– Кто это! – рыкнул я.

– Ах, да, не представился. Ромула Александр Гаврилович. По-моему, вы должны меня помнить.

Я пораженно молчал.

– Впрочем, если хотите, поговорить с Поэлем, сей момент распоряжусь…

Перед глазами вспыхнула золотистая радуга, болезненно кольнуло в висках. Лишь секундой позже вернулась способность соображать. Я звонил в офис и, кажется, дозвонился. Угодил на Ромулу с Поэлем, значит… Значит, снова оказался прав Безмен. В офисе успели собраться все мертвецы. Вот вам и утро завтрашнего дня! Кладбище в центре Империи! Увы и еще раз увы, славным надеждам Гонтаря не суждено было осуществиться. Квартира, в которой мы сидели, была явью, но крохотную эту явь по-прежнему окружала фантастическая чехарда.

Прежде чем снова заговорить, я сипло прокашлялся.

– Густав тоже у вас?

– Спит. Но можно разбудить. Задачка несложная. Пошлем Стэка с Лангустом. Эти кого хочешь разбудят. За ребра подцепят и приволокут.

Сердце заколотилось так громко, что напрочь заглушило голос абонента. Пришлось с силой прижать к уху трубку. И все равно смысл произносимого доходил до сознания с некоторой задержкой.

– Так кого же вам пригласить, Павел Игнатьевич? Может, генерала Васильича? Тоже организуем! Он как раз туточки сидит, улыбается. Приветец вам сердечный шлет, – Ромула выговаривал слова неторопливо, с подобострастной издевкой. Легко было вообразить, какое наслаждение этот прохиндей получает от нашего диалога.

– Главного! – прохрипел я. – Давай, гнида, главного!

– Ну зачем же так? – Ромула сокрушенно вздохнул. – Я вас, кажется, не оскорблял. Отнесся, можно сказать, со всей душой, готов был даже выслушать.

– Ты уже выслушал! Я сказал, кто мне нужен! Не ты и не Поэль, а главный!

– Да, конечно, я все понял, но вынужден огорчить… Главного на месте пока нет.

– Где он?

– Видите ли, Павел Игнатьевич, дело тут такое… В бегах наш главный. Вместе со своим телохранителем. Тени своей боится, вот и прячется. – Голос Ромулы оживился. – Но найдем, не сумлевайтесь. В самое ближайшее время. А пока могу соединить с Морозом или Артурчиком. Тут много желающих! Ганс, к примеру, тоже непрочь с вами побалакать. Да и Шошин рвется к трубочке. Помните еще такого? Он-то вас хорошо помнит. И за освобождение искренне благодарит. Языкастый, знаете ли, парень! Анекдотами так и сыплет! Хорошо, не добрел до вас, – приютили его у себя…

Слушать долее – было выше моих сил. Ганс, Шошин, Артур… Само собой, к сборищу этих теней можно было приплюсовать Безмена с Дином Гамбургером, других ребят.

Я снова зажмурился. «Пришел Хром и увел с собой Барановича…» Так, верно, приключилось и с ними. Пришли синелицые, взяли за волосы, сунули коленом в пах и уволокли.

В висках продолжали бухать звонкие молоточки, собственный пульс сбивал с мыслей, теснил дыхание. Медленно, очень медленно я опустил трубку на клавиши, открыл глаза, мутным взором поймал напряженный взор Гонтаря.