– Наверное, в это лето отец твой уедет совсем в Америку.

– Пусть, - равнодушно ответила Мэри.

– А ты не хотела бы с ним вместе поехать?

– Нет. Я никуда не поеду от Ярака. У нас будет маленький ребенок. Мы будем жить здесь. Пусть Чарли уезжает.

Она встала и прошла в своих мягких вышитых торбазах к камбузу. Длинные черные косы качались на ее спине. Ситцевое платье облегало ее талию. Лось посмотрел ей вслед и вспомнил свою Наташу. Ему представилось, что она уже здесь и хозяйничает не Мэри, а Наташа. Наверное, она приедет с первым пароходом... Не узнает, пожалуй, с такой бородищей...

Лось задумался, теребя свою бороду.

"Придет пароход, люди будут шарахаться от меня", - подумал он.

– Мэри, дай мне, пожалуйста, зеркало.

Лось посмотрел на себя и попросил ножницы. Он решительно отхватил бороду, бросил на пол.

Изумленная Мэри стояла с полуоткрытым ртом.

– Лось!.. Ты что делаешь?
– испуганно прошептала она.

Лось улыбнулся, лукаво кивнул Мэри и взял бритву и мыло.

– Ты хочешь лицо сделать чистым?
– спросила Мэри.

– Да.

– Я умею это делать. Меня Чарли заставлял. Хочешь, я это сделаю?

И Мэри побрила его.

Лось обтерся одеколоном, взглянул на себя в зеркало, рассмеялся и спросил:

– Ну как, Мэри?

– Лось, да ты мальчиком стал. И совсем ты не страшный теперь. Люди перестанут тебя бояться.
– И Мэри громко и звонко расхохоталась.

– А мне, Мэри, и не нужно, чтобы меня люди боялись. Вот десны и ноги пухнут - это нехорошо. Движения мало. Боюсь, не заболеть бы цингой.

– Лось, я слышала разговор от людей о твоих ногах. Утром люди говорили. Если опухоль появится, надо есть сырое тюленье мясо, - сказала Мэри.

В комнату вошел старик Ильич, бывший Умкатаген.

– Где Лось?
– спросил он Мэри.

– Вон сидит, - показала она.

Старик посмотрел на Лося, потом опять повернулся к Мэри и нравоучительно сказал:

– Я не так молод, чтобы заводить со мной шутки. Я пришел по важному делу. Если тебе по молодости требуется шутить, поищи, Мэри, другого человека, помоложе.

– Ильич, я тебе правду говорю, я совсем не шучу, - смутившись, сказала Мэри.

Лось, приняв серьезный вид, сказал:

– Мэри правду говорит, Ильич. Вот я и есть Лось. Ты меня не узнал, потому что я бороду состриг.

Старик внимательно посмотрел на него.

– А пожалуй, и вправду ты - Лось, - обрадованно проговорил Ильич.

Старику понравилось, что Лось изменил свой вид. Он решил, что Лось человек с головой и очень разумно поступил, чтобы запутать следы злым духам при своей болезни. Теперь самые коварные духи легко спутают его с другим человеком.

Старик сел на краешек табуретки, вынул кусок тюленьего мяса и сказал:

– Слышал я, ноги у тебя пухнут. Надо вот это мясо поесть. С охоты приеду - привезу свежего. Сейчас идет собрание людей, разговаривают о промысле на моржей. Там с людьми и Андрей. Я в свою артель взял Ярака и Айе. Очень сильные парни. Охота будет хорошая. На, забери это мясо пока.

Лось привстал на одну ногу и, странное дело, почувствовал, как к горлу подступил комок. Он с силой глотнул и, волнуясь, сказал:

– Спасибо тебе, Ильич!

– Ну, я пойду. Надо спешить. Ждать меня будут.

И старик ушел.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

На берегу царило большое оживление. На байдары тащили гарпуны, воздушные пузыри, ружья, бочонки пресной воды. Воздух оглашался криками. Люди спешили выходить на охоту.

Ильич уже сидел на корме, и в байдару прыгали охотники: сын Эрмен, Ярак, Айе и еще четыре парня. Старик улыбался. Еще бы, подобрались такие здоровые охотники! С ними без ветра байдара быстро пойдет. С такими парнями можно охотиться!

Ярак и Айе, соскучившиеся по береговой жизни, теперь с радостью взялись за весла. Вот это - настоящая жизнь! Не то что бегать за оленями в горах.

– Где же Андрей?
– спросил старик.

– Вон, бежит с примусом, - сказал Эрмен.

Охотники любили брать с собой Жукова. Он помогал им носить тяжести, вытаскивать байдару на берег, но самое главное - они любили его за рассказы. Несмотря на свою молодость, Андрей, по мнению охотников, мог состязаться в рассказах с любым древним стариком, так много знал он забавных историй. Особенно восторгались охотники, когда Андрей рассказывал о русских докторах, которые разрезают живому человеку живот, копаются в нем, как в брюхе моржа, "вырезают" там разные болезни, потом живот зашивают иголкой, и человек ходит как здоровый.