– Мы, американцы, практичный народ, - ответил Ник, сидевший на кровати настолько прямо и неподвижно, что казался истуканом.

– Каковы результаты ваших исследований?
– повернувшись на локте к Дягилеву, спросил Саблер.

– Я удовлетворен, - коротко ответил тот.

– Слушайте, Владимир Николаевич, я в вас чувствую квалифицированного инженера. И сейчас у меня мелькнула интересная мысль, - подняв палец кверху, сказал Саблер.

– Какая?
– насторожился Дягилев.

– В таких невероятных условиях на кой черт вам трудиться на этот самый коммунизм?
– произнес Саблер, скорчив пренебрежительную гримасу. Все равно вас не оценят. Эти красные - они же варвары, Владимир Николаевич! До революции я работал с крупнейшим инженером, выявляя закон усталости металла. Это был талантливый человек. Он мог обогатить русскую науку. И вы знаете, что они сделали с ним?

– Расстреляли?

– Да. Это не мудрено угадать, - сказал Саблер.

– Революция не увеселительный пикник. Она все сметает на своем пути.

– Мой друг был крупным специалистом, - жестко сказал Саблер.
– Думаю, что и вы на голову стоите выше тех, волю которых вы выполняете. Вы же получили в Германии блестящее образование. В Америке высоко ценят русских инженеров... На днях вскроется Амгуэма и мы с мистером Ником уезжаем в Америку, через Аляску, до которой рукой подать. Я предлагаю вам составить нам компанию.

Дягилев молчал.

– Вадим Петрович, - наконец обратился он к Саблеру.
– Я никогда не был изменником родины и не собираюсь приобретать подобный опыт. Я убежден, что молодая Россия развернет свои могучие плечи и начнет грандиозные работы.

– Владимир Николаевич, ваша поэзия о молодой России - собачий бред. А что касается грандиозных работ, гарантирую вам, что в ближайшие полсотни лет в стране, разрушенной до основания, не ждите этого и не обольщайтесь, если, разумеется, не выбьют глиняные ноги у этого колосса.

– Прошу меня извинить, но то, что вы собираетесь сделать по отношению к своей родине, это бесчестно для русского интеллигента.

– Что?! Как вы сказали?

– По-моему, я свою мысль выразил довольно ясно.

– Как вы смеете так оскорблять меня? Я вам этого не прощу!

– Разговор об этой и не идет, - ответил Дягилев.

– Что вы? Что вы?
– всполошилась Валентина Юрьевна.

Мистер Ник сказал деловым тоном:

– Мистер Дягилефф! Геологический профиль Чукотского полуострова тождествен Аляске, поэтому американцы проявляют к этим местам большой интерес. И я не сомневаюсь, что земля эта будет куплена американцами.

– А я очень сомневаюсь, - ответил Дягилев.

– Американцы - деловые люди, - продолжал Ник, - и умеют ценить полезных инженеров. В Америке вы можете получить очень много долларов.

– Но я не подходящий для вас товар. А вот то, что вы оказались на нашей земле, меня наводит на всякие размышления. Я хорошо знаю, что Советская Россия не приглашала вас сюда. Это похоже на то, как если бы вы залезли в чужой дом через окно и стали бы шарить по углам, разыскивая ценности, не принадлежащие вам. Вы сами знаете, как это называется. И я убежден, что в ближайшее время местная власть положит всему этому конец.

– Не собираетесь ли вы проконвоировать нас до ревкома?
– спросил язвительно Саблер.

– Это не моя функция, - ответил Дягилев, чувствуя, что он находится в крайне враждебном окружении.

Сдерживая волнение, Валентина Юрьевна встала и наклонившись над Дягилевым с укором проговорила:

– Владимир Николаевич! Милый! Ведь здесь же собрались культурные люди!
– и вдруг упала на него; тут же насели на него мистер Ник и Саблер. Они ловко обезоружили его.

– Вязать его! Вязать!
– неистово кричал маленький Саблер, ухватив кольт Дягилева и победно размахивая им.

Дягилев тяжело дышал. Верхом на нем сидел мистер Ник, обхватив его своими цепкими руками.

– Может быть, теперь вы согласитесь поехать с нами в Америку? спросил Ник.
– Я не вижу другого пути для вас.

Дягилев молчал.

– Владимир Николаевич! Это лестное предложение вам следует принять, сказала Валентина Юрьевна, опутывая веревкой ноги Дягилева.

Дягилев посмотрел на нее и с чувством горечи проговорил:

– Не предполагал, что вы так превосходно владеете навыками отъявленных бандитов.

Валентина Юрьевна звонко расхохоталась.

– Ведь я же охотник.

– Мистер Дягилефф! Я жду вашего решения, - сказал Ник.
– Повторяю, у вас нет другого пути. Все ваши материалы будут у меня в руках, и я найду возможность сообщить, черт возьми, что они приобретены за двадцать тысяч долларов.

– Шантаж и бандитизм!
– гневно проговорил Дягилев.
– Но имейте в виду, что Амгуэма вскроется не ранее чем через пять дней. А вслед за мной едет сюда милиционер Хохлов.

– Ах вот что!
– взвизгнул Саблер.
– В таком случае мы расправимся с вами поодиночке!
– И неожиданно для всех он в упор выстрелил в лоб Дягилеву.