Места эти были пустынны на сотню километров и в ту и в другую сторону побережья...

Однажды, когда милиционер спал, Таня прибежала в палатку.

– Вельботы!
– крикнула она.

Хохлов схватил винтовку и выбежал наружу.

Вдоль берега моря шла байдара, а за ней два вельбота. Шум моторов оглашал воздух, и лодки приближались с удивительной быстротой. Было совершенно ясно, что это не беглецы. Хохлов залез на холмик, выстрелил вверх и замахал шапкой.

Но Лёк и без того давно уже заметил палатку и взял курс на нее. Разве можно пройти мимо жилого места? Тем более что надо же показать людям, как ходит байдара.

Лёк первым вошел в устье; встречное течение замедлило ход байдары.

– Ты что-о-о здесь делаешь, Хохлов? Рыбу ловишь?
– глядя на вешала, спросил Русаков, здороваясь с милиционером.

– Судаков ловлю. По моим расчетам, скоро должны спускаться по реке Саблер и этот Ник. Сбежал Саблер, а бежать ему, окромя как к Нику, некуда.

– О-о-они на вельботе, а ты на берегу? Как же ты их думаешь за-а-адержать?

– А винтовка на что? На худой конец перестреляю их - и всему делу венец.

– Привал!
– зычно крикнул одноглазый Лёк.
– Чай пить!

Несмотря на то что жарко светило солнце, Лёк был одет в нарядную пеструю кухлянку, в красивые нерпичьи, с вышивкой, торбаза. Голова его была обнажена, и свежевыбритая макушка блестела на солнце, Вокруг головы свисали венчиком волосы. Лёк ехал на праздник в отличном расположении духа.

– Я пойду на горку. Надо посмотреть, не видно ли моржей, - с хозяйской озабоченностью сказал он и важно зашагал по берегу.

– Хохлов, какое замечательное место ты выбрал! Это что, твоя дача? спросил Дворкин, присаживаясь на гальку.

Хохлов не ответил и с завистью сказал:

– А вы ездите как флотилия. Прямо даже красота смотреть. Вот бы мне моторчик!

– Закажи. На бу-у-удущий год привезут, - сказал Русаков.

– Закажи-и-и...
– протянул милиционер.
– Так и отвалит тебе губмилиция столько денег! На собак и то как следует не дали.

– А ты са-ам не проси, пусть Ло-о-ось похлопочет. Тогда вы-ыйдет дело.

Ваамчо и Тэвлянкау заливали бензином свои моторы.

– Тэвлянка-а-у! Залей и мой на байдаре!
– крикнул Русаков.

– Да вы, кажется, хотите уезжать?
– с грустью спросил милиционер.

– Попьем чайку - и в путь. Мы спешим, - сказал Дворкин.

– Эх ты, друг! Вместе еще с тобой ехали сюда. Дайте поговорить с людьми. Месяцами по-русски не разговариваю. Уху сейчас сварим. Смотри, какая рыба здесь! Вон сетка стоит. Вытащи ее - и рыба будет. Факт.

– Где сетка?
– заинтересовался Дворкин.

– Вон колышек стоит. Видишь?

Дворкин побежал к берегу и вытащил сетку. Почти полуметровые гольцы трепыхались в ячеях сети, и Дворкин с азартом вынимал рыбу и бросал подальше от воды.

– Двадцать девять штук!
– крикнул он.

– Вон шест возьми, задвинь сетку - и через полчаса опять будет столько же, - сказал Хохлов.

– Эх, Хохлов, вот жизнь у тебя какая! Умирать не надо!
– восхищался Дворкин.

– А я и не собираюсь. Немного погодя красная рыба пойдет икру метать. Сам я еще не видел, но говорят - все устье будет так заполнено, что одни спины торчат.

Вернулся Лёк, присел на гальку и спокойно сказал:

– Моржей нет, а лодка там есть. Около кромки льдов. Три человека на ней.

– Что? Что?
– вскричал Хохлов, схватив винтовку.

– Может быть, это охотники?
– спросил Дворкин.

– Не-ет, - уверенно сказал Лёк.
– Охотники - три человека - не пойдут в море. Это белолицые люди.

– Елки-палки!
– почему-то шепотом сказал Хохлов.
– Это они. Дай-ка, Русаков, твой бинокль.
– И милиционер побежал на бугорок.

– Там, почти напротив бухты Ключевой! Около льдов!
– вслед ему кричал Лёк.

Хохлов посмотрел в бинокль и увидел вельбот. У Хохлова даже задрожали руки. Он привстал на колено, утвердил неподвижно бинокль и ясно увидел трех человек.

– Они!
– закричал милиционер.
– Прохлопал, осел я этакий! В тумане прошли!

– Дай-ка бинокль, я посмотрю, - сказал Русаков.

Милиционер даже и не заметил, как около него появились Русаков и Дворкин.

– Ах, гады! Под монастырь меня подвели, язви их в душу!
– по-сибирски ругался милиционер.
– Хватит глядеть на них! Надо догонять скорей, сказал он Русакову.

– По-о-о-дожди! Не-е-е во-о-о-олнуйся. На двух ве-е-еслах да-а-алеко не уедут. На вельботе до-о-огоним. Пла-ан какой у тебя?
– спросил Русаков.