В ревкоме было тепло. Лось разделся и, хлопая себя по бедрам, сказал:

– А теперь надо только вообразить, что ты в настоящей бане, - и все в порядке.

Он налил в ванночку немного воды, пододвинул ее к умывальнику, встал в нее и с шумом начал мыть голову.

Лось долго мылся и от удовольствия фыркал, как морж.

– Ух! На сто пудов легче стал... Раздевайся и ты, а то не пущу в квартиру! И для тебя ведь нагрел воды. Целое ведро, медведя можно вымыть.

Андрей пошел в "баню".

Была полночь, но свет белой ночи назойливо врывался в маленькое окно ревкома и мешал спать. Ревкомовцы благодушествовали в кроватях.

Как немного нужно человеку! Одно ведро воды!

– Никита Сергеевич! Я забыл сказать тебе. Когда мы уходили из яранги Алитета, меня догнала Тыгрена и сказала как бы мимоходом: "Алитет - плохой человек".

– Да, я обратил внимание на нее. По всему видно, что она может проявить характер. Вот приедет Ваамчо в ревком, проинструктировать его надо. Мы вызволим Тыгрену. Ну, мистер Жукофф, закурим "кэпстон" на ночь?

– Закурим, мистер Лось. Губернатор!

Они посмеялись, вспоминая американцев, и закурили.

– Выпишем сюда учителей, медиков, - мечтал Лось.
– Будут у нас на участках свои люди - вот тогда будет дело. Американские фактории торгуют узкоделячески. Нам нужно, чтобы в факториях не только обменивали табак на пушнину, но и с народом работали, культуру прививали. Ликвидировать их надо, свои фактории организуем.

– Но ведь "Норд компани" на три года прибыла сюда.

Лось приподнялся с подушки и сердито спросил:

– А здания школ, больниц они привезли? А?

– Да, но все это от нас не зависит, Никита Сергеевич. С компанией ведет дела Наркомвнешторг.

– Ну и что же? А мы с тобой здесь пешки? Конечно, я не буду их завтра же разгонять... Но поставить вопрос я могу? Обосновать все, доложить губревкому?

– Это конечно.

– Ну, вот тебе и весь сказ!.. Надо будет завтра же отправить "почту" по этому вопросу.

– А с контрабандой что делать? Видел, какое обязательство выдал Алитету Тэки Черный Жук? Они же, эти контрабандисты, и население обирают! Уплывает пушнина.

– Пункты пограничные поставим на берегу, людей специально выпишем. По этому вопросу тоже надо "почту" отправить... Ну ладно! Спать пора!
– И Лось повернулся на другой бок.

В ревкоме стало совсем светло. Солнце едва зашло, как вскоре опять полезло по небосклону вверх. Андрею не спалось. Он встал и подошел к окну. На улице ни души.

Андрей растолкал Лося.

– Я надумал, Никита Сергеевич, вот что: нам бы культбазу такую организовать здесь. Понимаешь, целый комплекс культурных учреждений...

Приподнявшись на локте, Лось в упор посмотрел на Андрея и раздраженно сказал:

– На кой черт мне знать твои ночные фантазии? Неприятель, что ли, показался на горизонте, что ты будишь меня? Не даешь поспать после бани. То свет мешал - не мог заснуть, теперь - ты! Ведь завтра будет день. Завесь чем-нибудь окошко и ложись спать!

Рассерженный Лось залез с головой под одеяло.

– Я думал, ты тоже не спишь...
– сказал Андрей и курткой занавесил окно.

Но свет все же пробивался в комнату. Андрей лег в кровать и быстро уснул.

– А теперь я не могу заснуть, - сказал Лось, глядя на своего спящего соседа; он усмехнулся, взял длинный меховой торбаз и, размахнувшись, шлепнул Жукова.
– Андрей, Андрюшка! Что ты мне хотел экстренно сообщить? с усмешкой спросил Лось.

Андрей лениво протер глаза, зевнул, посмотрел на Лося, сидевшего на кровати, и засмеялся. Он свесил ноги с кровати, потянулся, высоко подняв руки, и еще раз зевнул.

– Про культбазу я хотел сказать тебе, Никита Сергеевич. Построить здесь такую культбазу, где были бы и больница, и школа-интернат, и ветеринарный пункт - лечить и разводить хороших собак, и политпросветпункт, и баня. Не такая, как у нас, - умывальник, а настоящая, понимаешь, как на "материке". И пекарню обязательно! Хлеба народ совсем не ест, и выпечь негде.

Решено было и этот вопрос с соответствующими обоснованиями поставить перед губревкомом.

Почтовый ящик принял в свое чрево объемистый пакет.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

С каждым днем на пушную факторию съезжалось все больше и больше охотников. Мистер Саймонс работал в магазине и в пушном складе с утра и до ночи. Он уставал от работы и иногда, как рекомендовал ему Чарльз Томсон, прекращал торговлю.

– Ничего, они могут обождать даже дня два-три. Они всегда с удовольствием живут здесь и не торопятся домой, - сказал мистер Томсон. А про себя думал: "С ума сошли эти людишки! Откуда их столько понаехало? Никогда за все годы я не видел здесь такого сборища. И где они набрали столько пушнины? Неужели Алитет не забрал у них? Только за один день они сдали сто двадцать песцов. О, это небывалый случай!"