Видимо, Раэнгаоратила почувствовала мгновенную перемену, происшедшую в Алексее, потому что теперь смотрела на него растерянно и чуть виновато:

— Прости, Альоша. Я думала тебя порадовать.

Участие, прозвучавшее в ее голосе, вдруг наполнило Алексея упругой злостью.

— О'кей! — почти весело сказал он. — Все так. Спасибо. Но — мне пора.

Алексей круто повернулся и, щелкая замками предохранителей, пошел к пропасти. И с каждым шагом ему становилось все легче. Будто слова Оры вскрыли в его душе давно созревавший нарыв, и что-то там вырвалось наружу — яростно, сильно, словно распрямилась сжатая до отказа и уставшая от этой сжатости пружина. Мир засверкал, будто кто-то сдернул с него дымчатую вуаль. Минорная мелодия последних недель взорвалась бешеным ритмом. Жизнь слишком прекрасна, чтобы целиком зависеть от ее золотых глаз. Подумать только — и из-за этого он чуть не проспал радость встречи с Симургом!

Алексей весело хлопнул по плечу хмурого Христо. Эластичный трос мягко лег на ролики системы.

— Я иду, парни! — сказал он, через бедро глядя вниз, в сиреневую бездну под ногами. — Да хранит нас Пещерный Бог!

Последнее, что он увидел, уходя на отвес, были весело удивленные глаза Раэнгаоратилы, и отталкиваясь от шероховатой циклопической стены, услышал приглушенный шлемофоном голос Джо:

— Ора, ты — волшебница? Кажется, наш грустный рыцарь ожил! Что такое ты ему сказала?

Алексей улыбнулся и заскользил навстречу поднимающимся из пропасти призрачным сиреневым облакам.

Он был удивительно красив, этот симург. Он неподвижно сидел на белом камне метрах в сорока от них, и Сандра могла видеть изящный разворот его круглой пушистой головки. Сандра медленно опустила ствол «Нордговера» и прошептала:

— Не могу.

Они с Лэй лежали в траве за толстым стволом диксианского дерева на самом краю прогалины, в центре которой на белом камне сидел ничего не подозревающий симург.

— Не могу, — прошептала Сандра. — Рука не поднимается.

— Ты чего? — также шепотом удивилась Лэй. — Вот жаль, я свой ствол оставила. Дай мне!

— Не дам, — Сандра отодвинула оружие от протянутой руки подруги. — Ты посмотри, какая красота! Он же нас не видит.

— Вот и отлично! — Лэй досадливо передернула плечиком. — Ну дай я пальну, коль сама не хочешь!

Что-то было не то в этой охоте. В первый день они не подстрелили ничего, но настроение было не в пример приятнее. А вчера утром Макгерти с видом кудесника выдал каждому по небольшому прибору — новый мультиволновый прицел, рассчитанный специально на симурга. Собственно, это был даже не прицел, а излучатель, создающий симургу помехи в восприятии выстрела. Принцип его использования был прост, и охотницы пристрелялись очень быстро. Симурги не успевали уйти с линии огня, и счет сбитой добычи быстро перевалил за несколько десятков. Вчера они просто голову потеряли от диковинных возможностей нового оружия: стреляли целый день и едва довезли на биостанцию гору отстрелянных симургов. Макгерти с Лоренсом даже удивились. Сегодня до обеда охота продолжалась в том же темпе, и Сандра почувствовала, что начинает утрачивать к ней вкус. Это начинало напоминать настоящее побоище. Любой попавший в поле зрения симург практически не имел шансов на спасение. Мультиволновые излучатели притупляли его реакцию. Сандра даже обрадовалась, когда Дайк остановил транспортер на обед недалеко от заросшего лесом ручья. Ломить машину в заросли у ручья Дайк не захотел, и бежать за водой выпало Сандре и Лэй. Вот тут-то они и увидели этого злополучного симурга. Сработал инстинкт охотника: еще не сообразив зачем, они уже залегли.

Сандра закрыла глаза. Противоречивые чувства боролись в ней. Рядом — только протяни руку — редкой красоты добыча. Но — так красив и так беззащитен этот симург! Почему другие не будили в ней таких сомнений?

— Пойдем, — сказала Сандра. — Пойдем. Пусть живет.

— Да ты с ума сошла! — Лэй даже поперхнулась. — Да за таким ожерельем три дня по лесу бегать! А тут — вот оно. Дай «Нордговер»!

— Нет, — не спуская глаз с задумавшегося о чем-то своем симурга, Сандра осторожно попятилась. — Мало тебе, что ли? Пусть живет.

— Ду-дуп! — оглушительно грохнуло справа, и, еще не понимая, что случилось, девушки мгновенно оказались на ногах. Симург рванулся было вверх, вскинулся, но пуля настигла его, и зверек беспомощно кувырнулся в траву.

Сандра почувствовала, как кровь отливает от ее лица. Из-за кустов, весело улыбаясь, выходила Рита.

— Эх вы, растяпы! — насмешливо крикнула она, победно подняв оружие. — Кто не успел, тот — опоздал!

— Это ты!.. — выдохнула Сандра. — Ты зачем?.. Ведь он же не видел…

Рита недоуменно смотрела на искаженное гневом лицо Сандры, потом грубовато, но все еще шутливо бросила:

— Перегрелась, девонька?

— Ты… ты… — Сандра не находила слов. — Такой красавец был, а ты…

— Ничего не понимаю! — Рита упруго повернулась к растерянной Лэй. — Что это с ней?

В отчаяньи, что слова ей неподвластны, что переполняющее ее смятение недоступно близким, казалось бы, людям, едва сдерживая невесть откуда подступившие слезы, Сандра резко повернулась и пошла прочь. Лэй беспомощно развела руками:

— Что это на нее вдруг нашло? «Убивать красоту»… Убийцы мы, говорит. Ничего не понимаю! — Лэй выразительно покрутила рукой в воздухе.

— Уби-ийцы? — Рита вспыхнула. — Вот как? Нет, ты постой!

Она в несколько прыжков догнала Сандру:

— Постой, говорю! — теперь голос Риты звучал зло. Рита заступила Сандре дорогу. — Ты сюда зачем приехала, а? За красотой, что ли? Не для этого ли ствол прихватила? Красивый, значит, симург! Нельзя его стрелять! А был бы урод — тогда можно! Тогда у нас душа не болит, так, что ли?