– Что за чертовщина! Должны быть найдены причины, как же так? встревоженно и бессильно смотрел на освещенных огнем печей Шамова и Карабашева, вздрагивая плечами, Леня.

– Вот и найди, - отозвался Карабашев.

А Шамов повел головой влево-вправо:

– Ищут же вот люди кругом.

– А вы кто, товарищи, а? Пропуска ваши?
– подскочил к трем аспирантам один из пробегавших, с мокрыми косицами из-под сдвинутого на затылок кепи, с закопченным скуластым лицом.

Показали ему пропуска. Карабашев сказал:

– Посылали же от вас в институт. Вот мы и пришли.

– Ага. Из института? Помогать нам?.. Ну вот... Вот, видите, какое дело?.. Вот и помогайте. Вот идите и помогайте... Авария... Куда вы думаете идти?

– Надо сначала оглядеться, - сказал Шамов, а Леня спросил:

– Не все ведь печи забуряются сплошь?

– Ну еще бы, чтобы все сплошь.

– А как? По сериям?

– И не по сериям, а так... как вздумается... Какие забуряются, какие выдают.

– Значит, не печи виноваты, а люди?

– Ясное дело, люди. Перепутали марки углей на ямах.

– Ну вот. Перепутали, только и всего. Настрочить их, чтобы не путали, и все. Дело, значит, в общем поправимое.

И слегка шлепнул мокроволосого по плечу Карабашев, у которого шлепать по плечу кого угодно при разговоре было привычкой. Но мокроволосый и черный от угольной пыли вскрикнул, точно от оскорбления или от внезапной боли:

– Поправимое? Как это оно поправимое, ежели кадров нет?.. Так нельзя, товарищи. Заводы новые строим, а кадров нет. Кадры надо готовить!

– Насчет кадров это всем известно, - сказал Карабашев.

– Ага, известно?.. Почему же тогда кадров нет? Вот и бейся теперь, как сукин сын.

И он блеснул на Карабашева злыми глазами, красными от огня печей, как у кролика, и метнулся в сумерки.

– Кто-нибудь из завкома?
– спросил о нем Шамова Леня, но в это время тот заметил в стороне Сенько и окликнул его.

– А-а, послал все-таки вас!
– сказал Сенько с подходу.
– А кричал, как последний дурак... А у нас еще пять печей забурилось... вот сейчас эту печь толкают, смотрите. Должна пойти.

С противоположной стороны печей донесся глухой удар коксовыталкивателя в ту печь, около которой героически работали ударники с кочергами, и Сенько крикнул радостно:

– Пошла, пошла!.. Идет!

Масса раскаленного кокса медленно и с перебоями, в несколько ударов тарана, выползла наружу; огненный столб высоко всколыхнулся над рампой и осел миллионом ярких искр.

– Од-на-ко, какой тугой ход пирога, - качнул головой Леня.
– Почему это, а? Может, под у печей зашлаковался?

– Вообще нам бы, братцы, надо поговорить с директором, - сказал Шамов, но Сенько, все еще бывший под впечатлением удачи с этой печью, отозвался почти весело:

– Нет уж, с кем, с кем, а с директором не советую. Будет кричать на вас не хуже, чем ваш Лапин на меня. Он уж у двух телефонов трубки оборвал. Сейчас только в одной дежурной телефон работает.

– Под, под печной не зашлакован, я спрашиваю?
– взял его за руку Леня.

– Насчет под точно не скажу, а насчет стен говорил мастер Глазов, что есть местами настыли, а местами будто разъединения.

– Ну вот! Чего ж вы еще хотите? Ясно, что печи ошлаковались, - сказал Леня с торжеством в голосе, но Сенько остановил его:

– Это большого значения не имеет. Ну, был бы только затрудненный выход, а не так, чтобы даже на сантиметр не подвинулось. Забурение, да еще сразу стольких печей.

– Вот черт, - ударил его по плечу Карабашев.
– Раз вы тут все лучше нашего знаете, зачем было к нам и обращаться?

– Да вы-то что? Вы - зелень! Я думал, Геннадий нам что-нибудь скажет или хотя бы Голубинский... Ну, мне некогда, надо идти пробу новых углей брать... Пока!

И Сенько скоро растворился в сумерках, подчерненных вьющеюся угольной пылью и припудренных колючей крупою. А они трое пошли было в другую сторону, но столкнулись с молодым инженером-химиком Одудом, которого знали еще по институту.

– Паршивое дело, - сказал Одуд.
– Я не коксовик хотя, но-о... так же нельзя, товарищи. Рабочие привыкли сдавать печи другой очереди за полчаса до смены, но знаете, как у них это проходит? Пока напишут акт о сдаче, пока подпишутся, пока позубоскалят перед банькой, а тут как раз выдача кокса подходит. И при ком же она пройдет? При новых рабочих, при которых печи не загружались. Выходит, что с них нечего и спрашивать. Надо поставить дело так, чтобы смена за свои печи отвечала... А то что же это такое? Скоро в нашем цехе нечего будет делать: приток газов срывается... кажется, газа скоро и на коксовые печи хватать не будет... А это уж значит - консервация.