– Уолтер, милый, - мягко сказала Этель, - я полагаю, нам следовало бы поблагодарить Господа за его благоволение к тебе.

– Тебе, Этель, - огрызнулся Бедекер, - следовало бы помолчать. Больше всего на свете ты походишь на маленькую серенькую Мышку, выискивающую кусочек сыра.

Она дождалась, когда спадет охвативший ее болезненный озноб, и только после этого сказала: - Уолтер, ты можешь быть ужасно жесток, ты знаешь это?

Бедекер неприязненно покосился на нее и сказал: - Этель, пожалуйста, замолчи!
– Он принялся мерять комнату шагами, бормоча: - Держу пари, он провел меня! Кадваладер - шадваладер! Что толку во всех этих штучках, если ничего не ощущаешь? Никакого возбуждения!

Этель глядела на него в замешательстве. Да, это был Уолтер Бедекер. Это был ее муж. Но он абсолютно отличался от человека, за которого она выходила, от того ипохондрика, с которым она прожила столько лет.

– Уолтер, - спросила она, - как ты себя чувствуешь?

Бедекер проигнорировал вопрос.

– По крайней мере, когда я так пекся о своем здоровье, - сказал он громко в пространство, - в этом был элемент риска. Но сейчас нет никакого риска. Никакого возбуждения. Ничего!

Он вдруг откинул голову назад, глаза его расширились, и он пробежал мимо жены в ванную. Она услыхала, как он выдвигает ящик с медикаментами. Услыхала позвякиваньё пузырьков и баночек.

– Этель?
– раздался из ванной голос Бедекера.
– У нас есть декстрин?

Этель подошла к ванной.

– Декстрин?
– переспросила она.

– Да, да.

Этель через его плечо поглядела на пузырьки, которые он выстроил перед собой. Там были йод, стеклоочиститель и английская соль. В руке Бедекер держал стакай, в который всыпал и влил по изрядной порции, из каждого пузырька.

– Декстрин!
– нетерпеливо повторил Бедекер.

Этель вышла на кухню и достала банку с декстрином из ящика под подоконником. Она принесла ее Бедекеру, и тот немедленно отвинтил пробку и добавил последний ингредиент в свою дьявольскую смесь, которая запенилась и приобрела горчичный цвет. Бедекер поднял стакан и быстрым движением осушил его до дна. У Этель перехватило дъгхание. Бедекер облизнул губы, а потом с несчастным видом поставил стакан на место.

– Видела?
– спросил он.

– Что видела?
– Голос ее дрожал.

– - Видела, что я сейчас выпил? Йод, спирт, английская соль. И что эта смесь сделала со мной, Этель? Я спрашиваю тебя... что эта смесь сделала Со мной? Да ничего! Абсолютно ничего. Я выпил яд в количестве, достаточном, чтобы отравить дюжину людей. А на вкус это как лимонад. Выдохшийся лимонад.

Этель прислонилась к косяку. Голос ее прозвучал весьма твердо.

– Уолтер, я хочу знать, что все это значит!

Бедекер поглядел на нее.

– Что все это значит? Ты в самом деле хочешь знать?

Она кивнула.

– Олл раит, - согласился Бедекер.
– Я расскажу. Случилось так, что я стал бессмертным. И неуязвимым. Я заключил договор с человеком по имени Кадваладер, который дал мне бессмертие в обмен на мою душу. Более кратко объяснить я вряд ли смогу.

Этель бросила взгляд на свое отражение в зеркале, краем сознания удивившись, что можно выглядеть настолько бледной и испуганной.

– Я хочу, чтобы ты сел, Уолтер, - сказала она, собрав все свои силы. Я приготовлю тебе чаю, а потом позвоню доктору.

Она повернулась, чтобы уйти, но Уолтер схватил ее за руку и рывком повернул к себе.

– Ты не будешь готовить мне чай, - заявил он.
– И не будешь звонить доктору. Будь у тебя хоть какое-нибудь воображение, Этель, ты фы подсказала мне, что я должен сделать, чтобы хоть как-то взбудоражить себя. Я попадал в столкновения поездов и автомобилей, в бушующее пламя, только что я выпил яд. Ты видела.
– Он помолчал и пожал плечами.
– Ничего. Абсолютно ничего. Знаешь, о чем я думаю?
– Он вышел в гостиную.
– Я думаю, Этель, что надо попробовать залезть на крышу и броситься головой вниз! Пролететь четырнадцать этажей, чтобы узнать, что это такое.

Этель тяжело опустилась в кресло, чувствуя, что к глазам подступают слезы.

– Уолтер, пожалуйста... Пожалуйста, ради Бога.

Бедекер направился к двери.

– Этель, дорогая, помолчи.

Она вскочила на ноги и подбежала к двери, схватив его за рукав в тот момент, когда он стал открывать дверь.

– Уолтер, - умоляюще простонала она.
– Пожалуйста, Уолтер, ради Бога...

Он отшвырнул ее прочь, прошел по площадке к лестнице, ведущей на крышу, и стал подниматься по ней. Этель бросилась следом, уговаривая, упрашивая, умоляя, но он не слушал ее. На крыше он направился прямиком к световому колодцу. Это было большое застекленное квадратное отверстие посреди крыши. По периметру его шло бетонное ограждение высотой не более восьми дюймов. Этель немедленно встала между Уолтером и этим порожком, положив руки ему на плечи.

– Пожалуйста, Уолтер, - умоляюще сказала она.
– Пожалуйста, милый...

Бедекер оборвал ее: - Этель, иди утопись в ванной и оставь меня в покое. Я хочу броситься вниз головой в этот колодец и хочу, чтобы ты убралась с моего пути!

Он шагнул вперед, и она слегка отступила.

– Пожалуйста, милый.
– Она все не теряла надежды.
– Пожалуйста, пойдем домой. Я напеку тебе картофельных оладий. Помнишь, как ты любил картофельные оладьи?

Бедекер смахнул ее руку со своего плеча и отодвинул Этель в сторону.