Лицо Маши выражало одновременно испуг и серьезную озабоченность. Кроме этого, в глазах мелькнул момент воспоминания, от которого ей сделалось еще страшнее.

— Меня убьют… как Вадика, — она действительно сообразила, что именно ищут неизвестные люди.

— Нет, сначала они узнают, где ты все-таки это прячешь. Ну а потом, вероятно, попытаются убрать, — я не стала ее успокаивать, просто реально нарисовала перспективу дальнейших событий. — Так что же это?

— Я только сейчас вспомнила. Вадик месяца два назад оставил у меня пленку и сказал, чтобы я ее сохранила.

Я не ошиблась, примерно это же самое я и предполагала. А что еще может быть у кинооператора? Скорее всего это какие-то компрометирующие снимки на самого главаря взломщиков. Лис убрал Вадика и надеялся, что пленки у него дома, именно поэтому он пошел на имитацию ограбления у Киселевых. Затем, вероятно, он решил потрясти Крутикова, но тот, учитывая крутой нрав шефа, не торопился с ним встречаться.

— Пленка у тебя?

— Дома. Я ее спрятала и совсем про нее Забыла. Даже когда Вадика убили, я подумала, что это глупая и дурацкая случайность. Я даже не вспомнила о ней… Если бы ты не спросила, я бы не задумалась о том поручении Вадика. Теперь мне ясно, из-за нее его убили.

— Не совсем, — я присмотрелась к Маше. Неужели забыла? Может быть, хотела скрыть? Хотя для такого замысловатого трюка она была слишком напугана. — А что было на пленке, тебе известно?

— Нет, на мой вопрос Вадик тогда не ответил, сказал, что, чем меньше буду знать, тем спокойнее буду спать.

— А он не говорил, когда собирался забрать эту пленку?

— Насчет этого ничего не сказал. Просто предупредил, чтобы никому, кроме него, не отдавала.

Вот и славненько, кое-что удалось прояснить. Теперь бы узнать, что на пленочке и почему ее так хочет забрать Лис. Может быть, она не вся ему нужна, а один или несколько кадров.

— А Димка Крутиков знал о пленке?

— По-моему, нет. Вадик предупредил, чтобы я никому о ней не говорила, даже Димке.

Логично рассуждает Маша. Только я удивляюсь, как это Киселев, зная о ее близких отношениях с Димкой, не побоялся доверить ей такую тайну. По-видимому, больше рассчитывать не на кого, а уж Крутикова он знал слишком хорошо, чтобы отбросить возможность доверить ему такую вещь.

— Ладно. Пока все идет нормально. Пьем чаи на посошок и двинемся к тебе домой.

— А Валера поедет с нами? Я боюсь, — шепотом призналась Маша.

— Я тоже боюсь. — Она удивленно вскинула брови на мое признание. — Только я боюсь, что пленочку уже изъяли…

Я позвала Валеру, который принес чай и отстранение осведомился:

— Что-нибудь еще принести?

— А что у тебя есть? — мой желудок алчно требовал пищи, и сознание игнорировало обиду Свистунова.

— Только сыр и две сосиски… Что будешь? — чопорно произнес он.

— Тащи все. Как закончим дело — с меня ужин. Без тебя лишилась бы главного свидетеля, — я слегка приукрасила заслуги Валеры, чтобы он не чувствовал себя слишком отстраненным от расследования. Ведь он тоже втянулся в это дело, и именно его наблюдательность помогла мне заострить внимание на Крутикове.

Он принес бутерброды с сыром и сосиски. Неловко было все это поглощать в одиночку, но у Маши от испуга кусок в горло не лез, а Свистунов продолжал дуться как мышь на крупу Хотя я видела, что он подавил свои эмоции, но не знал, как подключиться к разговору и что предстоит дальше.

А дальше… Нет, сначала пообедаю. Во время еды вредно шевелить мозгами. Вот так на бегу и наспех я механически подкрепляюсь, когда втянута в работу Но зато когда дело закончено, я с удовольствием балую себя тортиками собственного изготовления, домашними пельменями и другими кулинарными изысками. Возможно, я смогу стать хорошей домохозяйкой, и если будущий муж смирится с моим периодическим исчезновением на несколько дней, то я смогу создать крепкую ячейку общества. Да нет! Кто же с этим может мириться?

Ух, после еды я подобрела.

— Валера, — вкрадчиво начала я, — мы сейчас с Машей поедем к ней домой за пленкой, которую ей доверил на хранение Киселев. Так вот, у меня к тебе будет просьба…

— А я разве с вами не поеду, на случай охраны? — он действительно беспокоился. Видимо, Маша успела описать ситуацию гибели Киселева, а также угрозы в свой адрес.

— Нет. Ты мне нужен в другом месте, — я отдала ему адрес гаражного кооператива, а также приметы мужчины на белой «Ниве». — Постарайся пронаблюдать, кто появится у этого гаража. Если вернется сам хозяин, то немедленно позвони вот по этому телефону, — я записала рабочий телефон Мельникова.

Свистунов внимательно выслушал и тут же ушел переодеваться.

С Хохловой мы доехали до ближайшего телефона, и я терпеливо стала названивать Мельникову, телефон у которого все время был занят. Жаль, что автоответчик ему не положен, а то можно было бы оставить сообщение — и быстрее к цели. Наконец на другом конце провода ответили.

— Андрей, это опять я тебя отрываю. Знаешь, дело повернулось так: есть пленки, на которых, видимо, и запечатлен наш тщательно законспирированный «друг». Ну, может быть, я ошибаюсь, но он эти пленочки усиленно ищет и отчего-то их побаивается демонстрировать посторонним. Так что я сейчас их заберу из тайника одной девушки, а через полчаса буду у тебя.