– А та девушка, которую я отбил у моего самого большого "врага", в конце концов за него же и вышла замуж. Не думаю, чтобы он теперь мне за это мстил.

Разве что если она оказалась мегерой и испортила ему жизнь...

– А театр, Мигель?

– Что - театр?
– не понял он.

– Ну, я все про возможных врагов. Не забывайте, что "дама" под вуалью назвала вас дон Марти. В нашем театре вы ни с кем не успели поссориться? Может, встретили кого из старых знакомых? Ничего странного не произошло?

– Из старых знакомых? Постойте, Танечка...

Ну как же я сразу не вспомнил! Да, сегодня утром в театре у меня произошла одна встреча, которая навеяла неприятные воспоминания. Не знаю, правда, имеет ли это отношение к нашему делу, скорее всего, что никакого...

– Да не тяните же вы кота за хвост! Какая встреча, с кем?

– Оказывается, он солист вашего театра.., теперь. Я этого не знал и был очень удивлен, увидев его сегодня на репетиции. Николай Лебедев, баритон. Кстати, неплохой. Очень неплохой!

У этого парня есть будущее, если, конечно, не промотает свой талант. Ведь талант состоит на девяносто девять процентов из работоспособности, а он, по-моему...

– Ах, Мигель, мы же с вами не на конкурсе вокалистов! Какое мне дело до его баритона и таланта... Вы встречались с ним раньше? Где, когда, при каких обстоятельствах?

– Три года назад, в Вене. Кстати, именно на конкурсе вокалистов, очень престижном. Меня пригласили в жюри, а Лебедев был среди конкурсантов. Он ведь еще молодой совсем, а тогда только начинал. Если не ошибаюсь, в Вену он приехал как солист Пермского театра оперы и балета. Но только не тарасовского, это уж точно. Выступил он очень прилично, многие даже говорили о нем как о фаворите. Ну вот, и случилось так, что мы с ним поссорились в кулуарах.

– Из-за чего?

– Танечка, ну какая теперь разница? Это не имеет никакого...

– О, Михаил Викторович!
– взмолилась я.
– Позвольте мне самой решать, имеет или не имеет.

Я должна знать все. Причина была профессиональная?

– Нет. Из-за женщины.

– Что, кого-то не поделили?

– Таня, как вы можете!

Мой кабальеро и в самом деле смутился, вот чудак! Как будто я до сих пор не поняла, что он "ходок" еще тот... Но мне все же пришлось шутливо извиниться.

– Нет, дело было совсем не в этом. Случайно я услышал в баре, как Лебедев рассказывает о своих успехах на любовном фронте. Он имел в виду одну девушку, итальянку. Она и в самом деле была мне симпатична, но взбесился я не поэтому. Не только поэтому, - поправился "герой-любовник". О какой бы женщине ни шла речь, я бы все равно сказал ему, что он поступил мерзко, понимаете, Таня? Он ответил мне дерзостью, он был пьян, по-моему, уже досрочно праздновал свою победу.

В общем, слово за слово... Он замахнулся бутылкой, и я тоже хорош.., сцепился с этим сопляком.

Но как было не подраться? За такие дела положено бить морду, и, если б я этого не сделал, он решил бы, что я его испугался.

– Короче говоря, вы набили ему морду, так?

Он сокрушенно кивнул:

– Можно сказать, что так. Но это было еще полбеды. Самое худшее произошло потом.

– Лебедев не вышел в победители и решил, что вы приложили к этому руку?
– догадалась я.

– Именно. Ну и интуиция у вас, Таня... Да, все так и случилось. Я имел глупость во время ссоры сказать ему, что будь моя воля - я таких субъектов, как он, не подпускал бы к сцене на пушечный выстрел. А он спросил - должен ли он понимать мои слова так, что ему не видать теперь премии как своих ушей? Я, конечно, ответил, что это будет решать жюри и что наши отношения здесь ни при чем. И надо же, Лебедев как в воду глядел! Все эти престижные конкурсы, Таня, знаете... Все это очень сложно. Не зря я их не люблю, и дурак был, что согласился в тот раз. Каждый "зубр" в жюри двигает своих протеже, начинаются всякие закулисные игры.., далеко не всегда честные. Одним словом, Лебедеву не повезло, хотя я и пытался поддержать его кандидатуру - именно я, понимаете трагикомизм ситуации! Но он вообще не получил премии, только какой-то там диплом. И конечно, подумал, что это моя интрига... Ой, какая отвратительная была история, тошно вспомнить!

– Вы объяснились с ним?

– Конечно. Но сначала он подошел ко мне - прямо там, в зале, где объявлялись итоги, - и громко сказал: "Ну спасибо, землячок!" Многие это слышали, и один Бог знает, что люди подумали. Правда, слухи о нашей ссоре каким-то образом уже дошли до членов жюри, быть может, это тоже навредило Лебедеву... Ну, я догнал его и попытался объяснить, что моей вины в его провале нет, но он и слушать не стал. Я узнал, что через два часа он улетает, и скрепя сердце пошел к нему в номер, хотя внутри у меня все кипело. И все же я не мог расстаться с ним так, не прояснив это дело, понимаете, Таня? Но Лебедева не оказалось в номере. Вот и все. Я его так и не увидел. Можете себе представить, в каком состоянии я покинул Вену...

Да уж, могу... С твоим-то кодексом чести, кабальеро, это было все равно что получить пощечину, а ты не смог проткнуть обидчика шпагой!

– Ну и как же вы встретились с Лебедевым сегодня?

– Вполне мирно. Конечно, увидеть его, да еще так неожиданно, было для меня крайне неприятным "сюрпризом". Но Лебедев поздоровался очень вежливо, а в первый же удобный момент отозвал меня в сторону и извинился за тот венский инцидент. Сказал, что был кругом не прав и вел себя как последняя скотина, что очень переживал потом. Попросил, чтобы я не держал на него зла. Вид у него и в самом деле был покаянный, так что... Словом, я отпустил ему грехи. Я ведь тоже тогда погорячился, если честно... Он постарался завязать разговор, сказал, что уже второй сезон поет в Тарасове - так, мол, получилось. Но мне, честно говоря, его компания была неприятна, и я постарался вежливо от него отделаться.