Нет на свете царицы краше польской девицы.

Весела - что котенок у печки

И как роза румяна, а бела, что сметана;

Очи светятся будто две свечки!

Это приблизительный, но верный портрет молодой Марии. А с такой внешностью и сердце самой девицы очень быстро открылось любви. Один юноша пленил воображение молодой Лончиньской, едва она вновь оказалась в Ловиче. Он был богат, красив, у него было все, чтобы понравиться молоденькой невинной девице. Был лишь один недостаток - русский, офицер, сын генерала, рассекшего родину гордой полячки. Это было единственное и основное препятствие для сердца, готового дарить любовь и наслаждаться вызываемыми чувствами.

Конечно, это был не единственный поклонник Марыси. Потому что девушка была ангельски хороша. Известная мемуаристка Анна Потоцкая так описывает ее внешность более позднего периода: "Очаровательная, она являла тип красоты с картин Греза. У нее были чудесные глаза, рот, зубы. Улыбка ее была такой свежей, взгляд таким мягким, лицо создавало столь привлекательное целое, что недостатки, которые мешали назвать ее черты классическими, ускользали от внимания".

Вдобавок к красоте Лончиньской достался живой темперамент, с которым неспешная провинциальная жизнь показалась ей удручающе скучной. Ее ровесницы быстро мирились с обычным итогом девичьих мечтаний. Тайные свидания в соловьиные вечера - это хорошо, но надо выходить замуж. И не за красавца гусара, а за того, кто годится тебе в отцы, если не в деды.

Марыся попыталась с этим бороться. Она попросила у матушки разрешения навестить подругу Эльжуню, жившую тогда в Париже. Эльжуня, Эльжбета Соболевская - внебрачная дочь последнего польского короля Станислава-Августа Понятовского. Пусть где-то в Европе полыхает война, Париж остается Парижем. Там же и всеобщий кумир Наполеон. Это совсем другая жизнь в сравнении с замужеством в польской глуши. Однако мать отнеслась к просьбе дочери с явным неодобрением:

– Мне кажется, твой брат Теодор будет недоволен этой поездкой, прежде всего потому, что ты задумала ее, не спросив его совета. Ты должна понять, что брат заменяет тебе теперь покойного отца, и ты должна советоваться с ним во всем.
– Марыся расплакалась, а суровая матушка продолжала: - Теодор не хочет, чтобы ты рисковала, выйдя замуж за какого-нибудь француза. Когда дети позволяют увлечь себя чувствам, они часто не знают, что для них хорошо, что плохо. Их родители имеют больше опыта и сумеют куда лучше позаботиться об их счастье.

Девушка поняла, что мать и брат распорядятся ее судьбой по своему усмотрению. Жажда настоящей любви так и останется неутоленной. В отчаянии она пишет подруге Эльжбете: "Постарайся придумать что-нибудь, чтобы я могла к вам приехать. О, пожалуйста, не забывай о бедной маленькой девушке, которая чувствует себя такой грустной и одинокой в угрюмом доме, полном по ночам нетопырей, а может быть, и призраков!" То ли перехватив письмо, то ли зная решительный нрав девушки, семья усилила надзор. Побег, планируемый подружками, не состоялся.

Вскоре появился достойный, по мнению семьи, претендент на соблазнительную ручку красавицы Марыси. Богатый аристократ из соседнего имения Валевицы, камергер граф Анастазий Колонна-Валевский, варецкий староста. Большая семья Лончиньских к тому времени уже испытывала материальные затруднения, и лучшей партии для старшей дочери трудно было сыскать. Хотя жених был вчетверо старше своей невесты, богатство и титулы сделали свое дело.

Подруга Марии Эльжбета Соболевская снова предлагает ей побег и свою поддержку, но девушка, еще зорче охраняемая матерью и братом, чувствуя безвыходность своего положения, уступает их давлению. Позже, при бракоразводном процессе в качестве обоснования расторжения брака приводится довод тех же родственников: "отсутствие непринужденного согласия со стороны Валевской и насилие, учиненное над ее чувствами". Тогда же брат невесты вспоминал, что "она ужасно плакала, была столь ослаблена рыданиями, что я еле довел ее до алтаря, мне казалось, она коченеет в моих руках...".

Осенью 1804 года Мария Лончиньская стала Валевской. В начале зимы того же года Первый консул Франции Бонапарт стал императором Наполеоном I.

Тогда же у восемнадцатилетней женщины начались проблемы со здоровьем, не давшие ей прожить долго. К этому добавилось нервное перенапряжение, тяжелый стресс... Даже то, о чем грезит каждая девица, оказалось болезненной возней со стариком. Впрочем, матушка, видя недомогание дочери, бледность ее некогда розовых, свежих щек, все поняла в лучшем свете: "А уж не понесла ли ты, милочка? Вот было бы и прекрасно. Мужу утешение на старости лет". Мария только тяжело вздохнула - ничего нового, жизнь пошла по накатанной колее. Врач подтвердил беременность, а также сказал, что молодая женщина нуждается в лечении и более теплом климате. Чтобы поправить здоровье будущей матери, Валевские на зиму выехали в Италию.

13 июня 1805 года в семье Валевских родился сын, которому дали сложное имя Антоний Базыль Рудольф. Мария с ребенком и мужем надолго поселяются в Валевицах.

* * *

Эта была спокойная и достойная жизнь в чудесном богатом имении. Великолепный дворец, большой парк с копиями античных статуй и редкими породами деревьев. Имением пана Анастазия управляла единственная давно овдовевшая сестра камергера Ядвига. А при ней - целый рой близкой и дальней родни. Большая семья хорошо приняла пани Марию. Ядвига не могла нарадоваться на маленького племянника. А его престарелый папаша по большей части сибаритствовал, мало обращая внимания на супругу и все остальное. Валевский был очень тучен, и любимым его занятием было летом полеживать на веранде, потягивать холодное пиво, пока слуги обмахивали его опахалами.

В материнских хлопотах, в обычных заботах Мария прожила год, другой. А потом постепенно начала выезжать в свет, разумеется, без мужа, в сопровождении новых родственниц. Сначала в соседние имения, потом в Варшаву. И чувства снова обострились. И не только внимание к окружающим молодым людям. Внимание к окружающим событиям, которые несли большие перемены. И которые сами стучались в дом Марии.

Осенью 1806 года Франция начала войну с очередной образовавшейся против нее европейской коалицией, которую составили Швеция, Англия, Россия и Пруссия. Последнюю Наполеон просто растерзал. Блистательно, в течение нескольких недель. Уже в октябре он занял Берлин. В декабре разгромил русских под Пултуском и под Голымином. А это уже рядом с Варшавой.