Стив потолкался среди журналистов, прислушиваясь к разговорам, ловил обрывки фраз.

– Вздор, ничего интересного не произойдёт…

– Тогда зачем столько предосторожностей?

– Именно поэтому. Там, наверху, все давно решено и известно…

– И мы ничего не узнаем.

– Скорее всего…

– А я говорю, он все завещал военным…

– Будет создан специальный фонд Фигуранкайна: премия за новую военную технику. Фигуранкайновская всемирная премия войны, наподобие Нобелевской премии мира… Ха-ха-ха!..

– Если известие о гибели его сына подтвердится…

– Парня, конечно, убрали, как и его папочку…

– Самое пикантное во всей этой истории, господа, как обкакалась «Калифорния таймс»! Три дня назад они опровергли сообщение о смерти молодого Фигуранкайна.

– Обкакались не обкакались, а миллионы на этом деле загребли.

– Больше не загребут. Придётся сокращать тиражи.

Кто-то потянул Стива за рукав. Стив быстро обернулся. Это был Джон – фотокорреспондент «Бостонских вечерних новостей».

– Привет, Стив. Не знаешь, кто это тут прошёл недавно? Такой высокий, моложавый, и за ним трое в штатском.

– Успел снять?

– Успел, но не очень удачно. Вполоборота. Кто это?

– Никому не скажешь?

Джон прижал указательный палец к губам.

– Цезарь Фигуранкайн-младший со своей охраной, – шепнул Стив.

– Что-о! – завопил Джон таким голосом, что вокруг начали оглядываться.

– Ты не расслышал?

– Честно?

– Абсолютно.

– Ах черт побери, – пробормотал Джон и растворился в толпе, ожесточённо работая локтями.

Прошло около часа. Стало душновато. Народу все прибывало. Холл глухо гудел. Вдруг в толпе возникло движение. Вспыхнули юпитеры. Стив глянул поверх окружавших его голов. Цепочки полицейских уже не было видно, и корреспонденты теснились возле лифтов.

Конец ознакомительного фрагмента.