— По-моему надо сматываться отсюда, потому что те двое могут скоро вернуться. Кстати, одного из них я где-то видел, только не помню где именно. — Буран напрягся. Он действительно видел одного из парней совсем недавно, но деталей вспомнить никак не мог.

Он закончил освобождать Романа. Тот с трудом поднялся, стараясь не смотреть на Юлю.

— Как ужасно, что она стала свидетелем этой гнусной сцены, он просто растерялся, не контролировал себя, но этой хищнице ничего не объяснишь. — Радочин вытер рукавом свое грязное, заплаканное лицо.

Игорь заметил красные глаза прокурорского сынка: «выл, бродяга. Неужели прямо при девчонке? У нее-то глаза нормальные.

Вслух он говорил совершенно другие вещи. Тем более, что план своего спасения и даже возможного возвышения Буран уже придумал.

— Когда они уезжали, я слышал их разговор. Везде в округе на всякий случай дежурят их люди. Поэтому я вас поведу по району. Я здесь вырос, и знаю каждый дом, каждый поворот. Отсидимся до утра у меня, а потом позвоним твоему отцу, чтобы прислал охрану. Незачем ночью человека тревожить.

Игорь откровенно косил, что ничего не знает про состояние Артура.

— Мой отец, — и тут Юля заплакала впервые за сегодняшний вечер, — его увезли на скорой, я даже не знаю, что с ним.

— Тем более надо переждать момент.

— Я пойду домой, — неуверенно сказал Роман. У меня тоже родители весь город наверное построили.

Глеб изобразил задумчивость.

— Тебе, пожалуй, можно, основной мишенью была она.

— Я так и знал, — прошептал Радочин.

— Только я доведу тебя до безопасной трассы и посажу на машину, — спохватился он, вспомнив о придуманных засадах и опасностях, грозящих молодежи по всему периметру.

— Ты работаешь на Глеба, а это он организовал покушение на моего отца. — Юля смотрела на него равнодушно, пытаясь понять странную метаморфозу. Она стала привыкать, что в этой истории все в любой момент может стать с ног на голову.

Игорь внутренне собрался и изобразил на лице растерянную усталость.

— Если бы я работал на Глеба, то твоего отца увезли бы не на скорой, а на катафалке. Прости, но это правда. Я ушел от Виноградова три дня назад. Он собирался воевать, а мне давно надоела чужая кровь, и очень дорога моя собственная. — Игорь врал прекрасно. Будь рядом кто-нибудь из Голливудских режиссеров, непременно пригласил бы его сменить стареющего Де Ниро.

Юля промолчала, обдумывая его слова. Игорь торопился.

— Готовы?

— Да. — Юля пнула ногой бесчувственное тело светловолосого, который был еще далеко от прихода в сознание. Роман молча кивнул головой.

— Ну, тогда пошли.

Они молча вышли из сарая. Буран соблюдал все картинные меры предосторожности, которые и на самом деле были нелишними. Пока Игорь приходил в себя от неожиданной встречи, он успел забыть, что его ищут бойцы людей, чью дочь и сестру он только что вырвал из лап неизвестных похитителей. Да еще и прокурорскую кровинушку вдобавок.

«Мои ставки постоянно растут», он улыбнулся сам себе, чувствуя, что теперь его точно не убьют.

Отойдя на порядочное расстояние и выскочив между домами прямо к проспекту Победы, Игорь поймал машину и отправил домой Радочина-сына.

— Кстати, меня зовут Игорь Буран. Буран — это фамилия. Если что, обращайся.

Роман тупо кивнул, и не оглядываясь укатил домой.

Они остались вдвоем: красивая молодая девушка, из-за любви к которой заварилась настоящая каша, и бандит, несколько часов назад неудачно покушавшийся на ее отца, который давно никого не любил.

Прокурор посмотрел на часы — два часа ночи, а Романа до сих пор нет дома. Мерзавец, шляется где-то в самую криминальную пору. Ну ничего, вернется он. — Варианты наказания проносились в отцовской голове, требующей справедливого воззмездия на бытовом уровне.

Звонок телефона прервал его размышления. Он бросился к аппарату, но жена, которая никак не могла уснуть, в красивом прыжке опередила его.

— Да, алло, я слушаю, — бедная женщина тараторила без умолку.

— Что? Это тебя, — ее лицо, только что светившееся надеждой, опять осунулось.

— Да. — Выпивший Радочин был готов сорваться на звонившего в два часа ночи, если у того не найдется серьезного предлога.

— Алексей Степанович? — Голос вроде незнакомый.

— Да, кто это?

— Меня зовут Павел Артурович Конев, я брат Юли, вы ее должны знать.

— Лучше бы сказал «я сын Артура, его-то вы точно знаете», — про себя подумал Радочин и заорал — Где мой сын? — . Похоже, вместе с форменным мундиром он оставил в бельевом шкафу и профессиональную выдержку.