– Позвольте, я открою, - предложил Кэшель.

Лидия дала ему ключ, и он с учтивым поклоном отворил калитку. Алиса собиралась уже с сухим поклоном войти в парк, когда заметила, что Лидия подала Кэшелю руку. Все, что делала мисс Кэру, казалось ей образцом светскости и учтивости. Кэшель робко взял руку Лидии в свою и осторожно пожал ее, не смея поднять глаз. Тогда Алиса поспешила снять свою перчатку. Заметив это, Кэшель сделал шаг к ней и с той же осторожностью пожал кончики ее пальцев. Алиса, невольно опустив глаза, увидела его руку, больше, крепче и чернее которой ей, кажется, никогда еще не приходилось видеть.

Алиса первая вошла в парк. Лидия, шедшая за ней, обернулась, чтобы притворить калитку, и, заметив, что молодой человек смотрит им вслед, в последний раз приветливо улыбнулась ему. Для нее было ново это ощущение упорного и внимательного взгляда, ласково покоившегося на ней. Она несколько вышла из рамок сдержанности и холодности, предписываемых светскими обычаями для первых встреч, но все же меньше, чем Кэшель, который не мог отвести от нее глаз.

– Думаете ли вы, - спросила Алиса, когда они прошли несколько шагов, что этот молодой человек - джентльмен?

– Не знаю. Мы ведь едва познакомились с ним.

– Но как вам кажется? Есть всегда что-то такое, по чему можно с первого взгляда узнать джентльмена.

– Разве? Никогда не замечала.

– Не может быть!
– Алиса смутилась сухостью ответов мисс Кэру. Ее начало беспокоить подозрение, не обнаруживают ли высказанные ею представления о джентльменстве ее низшего, по сравнению с Лидией, общественного положения.
– Я полагаю, что это всегда бросается в глаза.

– Может быть, - сказала Лидия.
– Но, что касается меня, я замечала одинаковое разнообразие в характере и поведении у людей всех сословий. Некоторые люди, независимо от своего общественного положения, имеют врожденную утонченность и деликатность.

– Я именно об этом говорю, - перебила Алиса.

– Но эта черта встречается так же часто в среде актеров, цирковых наездников и крестьян, как среди чистокровных леди и джентльменов. Можно упрекнуть в недостатке природного чутья многих людей, но, во всяком случае, не мистера Байрона. Однако, я вижу, что он заинтересовал вас.

– Меня?
– возмущенно воскликнула Алиса.
– Нисколько.

– А меня да. И даже очень. Я так редко встречаю в людях что-нибудь новое. А он очень странный и необыкновенный человек.

– Я этого не нахожу, - ответила Алиса с неудовольствием.

Лидия не обратила внимания на ее тон и продолжала:

– По-моему, он или человек скромного происхождения, как вы подозреваете, но побывавший в обществе, или джентльмен, но непривычный к обществу. Я не вижу оснований, по которым можно было бы разрешить эту дилемму.

– Но его разговор далеко не учтив, а произношение вовсе не безупречно. У него грубые и черные руки. Разве вы этого не заметили?

– Заметила и полагаю, что если бы он был действительно из низших слоев общества, то следил бы за своим произношением, чтобы скрыть это. Такие люди никогда не погрешат против условных приличии, а он нарушал их на каждом шагу. То, как он выговаривал некоторые слова, заставило меня на минуту подумать, что он актер. Но я скоро разубедилась в этом. У него нет ни одного актерского недостатка. Однако по всему видно, что у него есть определенная профессия. Он не похож на светского бездельника. Я перебрала все пришедшие мне в голову профессии, и ни одна не подходит к нему. Может быть, то и интересно в нем, что его трудно разгадать.

– Но у него должно быть какое-нибудь положение в обществе. Он, очевидно, коротко знаком с лордом Вортингтоном.

– Лорд Вортингтон - ярый спортсмен и знается со всякими людьми.

– Да, но он вряд ли позволил бы жокею обнимать себя, как сделал мистер Байрон.

– Вероятно нет, - задумчиво ответила Лидия.
– Во всяком случае, я не верю, что он - расстроивший свое здоровье ученый, как рассказывал Люциан.

– Я знаю, кто он, - неожиданно воскликнула Алиса.
– Он просто оберегает своего сожителя и ухаживает за ним. Помните, как он назвал Меллиша сумасшедшим.

– Очень возможно... по-видимому, - согласилась Лидия.
– Как бы то ни было, он доставил нам предмет для разговоров, а это большая услуга в деревне.

Они уже входили в замок. Лидия на минуту остановилась на террасе. Высокая труба виллы, где жил ее новый знакомый, чернела на фоне светлого облака, за которым заходило солнце. Она улыбнулась какой-то мысли, пришедшей ей в голову, подняла на мгновение глаза на черного мраморного египтянина, бесстрастно смотревшего из своей ниши на золотившееся закатное небо, и пошла вслед за Алисой.

Несколько позднее, когда ночь уже совсем спустилась на землю, Кэшель сидел у себя в кресле и думал. Его сожитель без сюртука курил у огня и присматривал за кастрюлей, в которой что-то варилось. Он взглянул на часы и нарушил установившееся молчание:

– Пора идти спать.

– Пора вам пойти к черту!
– гневно ответил Кэшель.
– Я ухожу.

– Идите и схватите простуду. Это будет очень благоразумно.

– Ступайте сами спать, благоразумный человек. Я желаю пройтись.