Обязательно надо будет спросить, решил небрит, не проваливался ли в эту дикую, но романтическую эпоху племенной мерин Карборунд. Но тут сэр Кэй, наконец, спешился и отвесил то, что его воспитатели считали, вероятно, изящным поклоном.

Небрит поклонился в ответ.

– Мерлин, - сказал сэр Кэй, - мой повелитель, король Арутр приказал мне передать тебе, чтобы ты незамедлительно следовал в Камелот. Дело касается Владычицы озера, - добавил он заговорщическим шепотом.

– Еще одна забота на мою голову, - Мерлин перешел на латынь.
– Нет ведь на свете никакой Владычицы озера.

– Почто же сей рыцарь речь свою держать изволил?
– спросил брат Аврелий, которому звуки родного языка придали несолько бодрости.

– Корабль я там спрятал, - признался Мерлин, глупо хихикнув.
– Ну, он и шалит иногда, без элонгера-то, да и всякий бы на его месте шалил.

За разговорами они вступили в Камелот и уселись за Круглым столом. Там как раз пустовало два места: накануне двое рыцарей то ли уехали в какоето паломничество, то ли вовсе были съедены приблудным драконом. Камелот небрита несколько разочаровал: он не так представлял себе рыцарские замки. Впрочем, пили там хорошо, настолько хорошо, что под конец встал сэр Благовульф Небритый и сказал такую вису, из которой даже сам он понял лишь три слова: гуманоид, соленоид и поляроид.

Странным образом, виса вызвала восторг, и небриту всучили некий богато инкрустированный музыкальный инструмент - гусли, что ли, подумал он. Играть небрит все равно бы не смог, поэтому он взял три блатных аккорда, коим еще в юности выучился у лысого привидения, а засим передал гусли брату аврелию. Тот возрадовался и на удивление удачно спел что-то о страстях Господних. В общем, хорошо сидели, но тут Мерлин встал, поднял чащу, выпил, сморщился и объявил, что они с сэром Благовульфом вот прямо сейчас отправляются в логово Владычицы озера, дабы навсегда развеять вредоносные чары, смущающие малых сих.

Небрита, к некоторому его смущению, отпустили с миром. Он надеялся, по крайней мере, не слишком уж быстро оказаться в логове нечистой силы, но в Англии тех времен все было близко, даже и Грааль, по словам Мерлина, спокойненько лежал в районе будущего лондонского Сити. Вот и озеро с Владычицей, отсутствовавшей, впрочем, ввиду несуществования, было всего лишь в получасе ходьбы от Камелота.

Почему ходьбы? Ну, Мерлин, естественно, лошадей боялся и никак не мог уяснить систему управления; небритами же пешая ходьба освоена хорошо и иные способы передвижения они знают лишь теоретически: найти в книгохранилище лошадь или хотя бы мула, право, не так легко.

Над озером стоял туман. Из тумана временами выплывали жуткие контуры чего-то железобетонного со стеклом, а потом на их фоне явственно возникла длинная рептилья шея.

– Шалит он без элонгера, - виновато прокомментировал Мерлин.
– Будущее предпоказывает: Лондиниум и Лох-Несс.

Повинуясь невнятному порыву, небрит обнажил меч. Откуда меч? Этого не знал даже Мерлин, но раз уж назывался небрит теперь достославным, вседоблестным и небритым сэром, без меча ему было никак невозможно. Другое дело, что средневековой была только изукрашенная рубинами рукоять, все же остальное являло собой небогоугодную смесь, где угадывались очертания то ли отвертки, то ли паяльника... Небрит погрозил озеру этим сооружением, и чертовщина мигом прекратилась.

– Вот видите, - сказал Мерлин, - я сразу понял, что вы с ним справитесь. Вы были так похожи на первого механика станции контроля...

– Чем же это?

– Механики станций контроля всегда небриты, а первые механики - тем более.

Осознав, что он, оказывается, достаточно компетентен, небрит приободрился.

Мерлин залез под прибрежную скалу, повернул большой ржавый кран, и из озера медленно выплыл корабль. Корабль был не очень велик, но густо-зелен и страшен собою. С душераздирающим визгом распахнулся люк, из которого, жалобно всхлипнув, упал на берег трап. Мерлин вздрогнул, вздохнул, замялся, смутился, а потом, махнув рукой, с решительнейшим видом полез внутрь. Небрит последовал за ним.

Внутри было страшно. Из угла в угол бегали расплывчатые многолапые и многоглавые тени, раздавались заупокойные звуки, а на двери горела длинная латинская надпись, где многократно упоминались архиепископы, дефлегматоры и универсамы в разных комбинациях. Из рубки слышался развеселый хор:

Кончается время, время кончается, Последний свершается суд!

В грехах поспешите покаяться, Иначе вас черти возьмут!

Вокруг действительно бегали, пулеметно треща копытцами и размахивая зелеными в крапинку хвостами, самые настоящие черти. Небриту стало как-то неуютно.

– Ну ладно, Мерлин, где тут у вас элонгер?
– нарочито грубым и хриплым голосом произнес он.

Элонгер в данный момент никак не был похож на солидный прибор, необходимый в космической навигации, а скорее являл собою нечто вроде ажурного хромированного ящика с хрустальным кубком наверху: шалил элонгер. Перед ящиком сидело на корточках создание в лиловом, оказавшееся, впрочем, всего лишь французским епископом эпохи Регентства. Оно, правда, будучи в обиде на небрита, сказануло такое, что Мерлин, не понявший, разумеется, ни бельмеса, густо покраснел. Но небриту было уже все равно: раз уж он оказался похож на первого механика...