— Насколько мне известно, его здоровье в полном порядке.

— Но тем не менее он позволил тебе стать короналем? И вообще не возражал? Ведь, как я слышала, он предполагал посадить на трон Престимиона.

Почему же Конфалюм ничего не сказал, не остановил тебя?

— Все уже было сделано, — ответил Корсибар. — Мы считали — Тизмет, Фаркванор, кое-кто еще, ну и, конечно, я — что Престимион не годится для трона, что он слишком горд, слишком поглощен собою. И в нем не было настоящей царственности: он держался совсем не так, как, по моему мнению, подобает королю. Он всегда чересчур охотно якшался невесть с кем. Так что я решил действовать. И все произошло так стремительно, что отец не смог или не захотел вмешаться. Он позволил этому свершиться, и мы победили.

— Горд и поглощен собою… Точно так же я описала бы твоего отца. Ты знаешь, мне никогда не нравился Конфалюм. Я говорю не о любви, мой мальчик. Я никогда не испытывала к нему даже симпатии. Жесткий, напыщенный, полностью погруженный в ощущение того, насколько великим короналем он является. Спать с ним было все равно что спать со статуей Стиамота. Поэтому однажды утром, вскоре после того, как ты и твоя сестра появились на свет, я проснулась и сказала себе, что у меня нет больше никакой причины оставаться здесь, что мне совершенно неинтересно воспитывать детей и еще менее — быть супругой короналя. И я уехала. Но все равно меня удивляет, что Конфалюм позволил тебе устроить такую штуку — провозгласить себя короналем. Должно быть, он сильно постарел.

— Да, он не молод, — веско сказал Корсибар, кинув отчаянный взгляд на дверь. Хоть бы кто-нибудь постучал и прервал этот тягостный разговор. Но, к сожалению, на вторую половину дня у него не было намечено никаких посетителей.

— Что ж, матушка… — начал было он.

— Не пугайся, — прервала она его. — Я уже довольно скоро уйду. Но мне нужно сначала сказать тебе еще несколько слов, дать материнский совет.

Корсибар улыбнулся впервые за все то время, пока она находилась в кабинете.

— Лучше поздно, чем никогда, так что ли?

— Возможно, материнский совет это не совсем верное название. Точнее было бы — совещание правительства. Ведь мы оба теперь властители. Это политический совет.

— Очень хорошо.

— Первое. Как можно скорее выдай Тизмет замуж. Отдай ее кому-нибудь из своих красивых молодых дворян, например Навигорну. Или твоему другу Мандрикарну, тому, который из Сти. Это должен быть достаточно дюжий человек, который сможет в полном смысле удовлетворить ее, и притом достаточно лояльный к тебе, чтобы ему не пришло в голову сразу же после женитьбы на сестре короналя начать против тебя интриги. Ты не должен позволить ей оставаться одинокой. Красивые одинокие женщины — беспокойные существа, а беспокойные женщины устраивают неприятности. Уж я-то знаю это, Корсибар.

— И основы для тревоги уже появились, — заметил Корсибар. — Я благодарю за совет и приму его к сведению.

— Второе, — продолжала Роксивейл. — Избавься от Престимиона.

Он вскинул голову от удивления.

— Избавиться?..

— Именно. Только не высылай его. Проследи, чтобы он исчез навсегда.

Надеюсь, в твоем окружении есть кто-нибудь, хорошо умеющий устраивать такие вещи?

— Думаю, Фаркванор. Или Санибак-Тастимун. Но Престимион не представляет никакой опасности! Судя по всему, он полностью смирился с потерей короны.

— Ты так думаешь?

— О, конечно, это его глубоко задело, тут не может быть сомнений. Но он трезвый практичный человек. Я король, за мной армия, и что он может этому противопоставить? Он благонамеренный чистосердечный человек. Я всегда относился к нему как к другу.

— Другу… — презрительно передразнила Роксивейл.

— Да, как к другу! Что вы… ты знаешь об этом? Для тебя все эти люди — просто имена, но я-то провел с ними всю жизнь. Конечно, Престимион думает, что был бы лучшим короналем, но что ему еще остается? Все, дело сделано! Трон перешел от отца ко мне, и Престимион знает, что вернуть ничего нельзя. Я не желаю причинять ему никакого вреда, наоборот, намерен предложить ему высокое место в правительстве, чтобы умиротворить его, притушить негодование, которое он, несомненно, все еще ощущает.

— Избавься от него, — повторила Роксивейл. — Такого человека не купишь местом в совете. Он такой же гордец, также поглощен собой, как Конфалюм. Я знала его отца: тоже гордый человек, похожий в этом на твоего. И Престимион таков же. Если он в последнее время не проявляет враждебности к тебе, то лишь потому, что выжидает своего часа, ловит момент, чтобы сделать ход. Говорю тебе, Корсибар, он не успокоится, пока не примерит твою корону, наступив на твой труп. Убей его.

Корсибар помотал головой.

— Я уже принял дурной совет своего мага Санибак-Тастимуна, и мы попытались убить Гиялориса, друга Престимиона, на турнире. Ничего худшего для нас просто нельзя было придумать. Я не пойду на убийство. Престимион ничем не угрожает мне, и я не стану причинять ему зло.

— Ну что ж, поступай, как считаешь нужным, — Роксивейл лениво повела рукой. — Но я предложила бы все-таки каким-то образом проверить его, посмотреть, так ли доброжелательно он настроен к тебе, как ты полагаешь. И сделать это не откладывая.