– Хорошо живут эти люди...
– пробормотал он.

И указывая на двух белобрысых ребятишек, игравших на палубе, добавил:

– Особенно вот они...

Мегрэ заглянул ему в глаза со свойственной ему серьезностью, предчувствуя, что сейчас должно последовать что-то еще.

– У всех жизнь нелегкая...
– продолжал клошар.

– Как и смерть...

– Единственно, что невозможно, это судить о них.

Они понимали друг друга.

– Спасибо, - прошептал комиссар, который наконец-то узнал правду.

– Не за что... Я ведь ничего и не сказал...

И добавил как фламандец:

– Не так ли?

Он и впрямь ничего не раскрыл. Он отказывался выносить суждение. Свидетельствовать он не стал бы.

И тем не менее во время обеда Мегрэ как бы между прочим сказал жене:

– Ты ещё помнишь о клошаре и о барже?

– Да. Что-нибудь новенькое появилось?

– Я тогда не ошибся.

– Значит, арестовал все же его?

Он покачал головой.

– Нет! И если он не проявит какую-нибудь неосторожность, что сильно бы меня удивило, его никогда так и не задержат.

– Тубиб заговорил?

– В известном смысле, да...

Намного более глазами, чем словами. Но они оба прекрасно разобрались во всем, и Мегрэ улыбнулся при воспоминании о некоем сообщничестве, на мгновение установившемся между ними под мостом Мари.

Ноланд, 4.V.1962 г.