Ну а пока ехали в закрытом кузове, я пытался по известной методике считать секунды от поворота до поворота и записывать цифры в памяти. Если потом помножить все эти отрезки на приблизительную среднюю скорость и сесть над картой Ярославской губернии, можно, в сущности, вычислить, куда мы ехали. Кто знает, может, и понадобится. Пеленгатор - вещь хорошая, но любая техника иногда не срабатывает. А старый дедовский методs

Правда, с нами в темноте ехали двое, и они то ли нарочно, то ли случайно невероятно мешали мне, отвлекая разговорами, а еще периодически чиркали спичками и курили дрянные сигареты. Фил присоединялся к этому богомерзкому занятию, и на каком-то этапе я попросил открыть хоть что-нибудь - иначе сдохну от удушья. Открыли лючок в крыше. Странно, почему раньше нельзя было этого сделать? Не стану же я в самом деле подпрыгивать и высовывать туда голову, и перископа у меня с собой нет.

А ехали долго, я начал сильно путаться и, пользуясь светом, лившимся из люка, внаглую достал блокнот и записал цифры, которые пока еще не забыл. Сопровождавшим не пришло в голову, что я занимаюсь чем-то предосудительным, но один все-таки спросил довольно неожиданно:

– Стихи, что ли, сочиняешь?

– Почти, - сказал я, - тезисы. Серьезный разговор предстоит. Чтобы ничего не забыть, вот планчик для себя составляю. Привычка.

– А-а, - протянул парень, и вновь утратил ко мне интерес.

В полутьме, да еще когда трясет, цифры, записанные буквами, действительно от стихов не отличить.

Наконец часа через полтора машина остановилась. Нам позволили выйти, и я решил, что это конечная точка маршрута.

Странно выглядел их секретный объект. Небольшой поселок крайне убогого вида, с хрущевскими пятиэтажками, с жухлой травой по краям разбитого асфальта, с кривыми чахлыми яблоньками в садах. По улице двигались неопрятные угрюмые женщины, брели, покачиваясь, пьяные мужички, стояли тут и там ржавые трактора, другая уборочная техника - то ли действующая, то ли давно умершая. В пыли копошились грязные ребятишки и лохматые низкорослые собаки. Джемиль стоял, озираясь в ожидании.

– Это и есть секретный объект?
– поинтересовался я.

– Нет, это поселок, который его обслуживает. Неподалеку от объекта. Название поселка вам ни к чему.

"Твою мать!
– подумал я.
– Кто ж так работает? Считай, что я уже выяснил и название этого поселка, и место расположения твоего секретного объекта. И уж не знаю, как там ФСБ, а ЧГУ здесь появится, и очень скоро".

Но я, конечно, ничего такого не сказал, а скромно двинулся назад к нашей временной тюрьме на колесах, по пути стараясь как можно лучше запомнить каждую мелочь.

Подняв густые облака пыли, рядом с нами тормознул дребезжащий ЗИЛ-157 пятьдесят какого-нибудь года выпуска с драным брезентовым фургоном и полусгнившей мордой. Выскочивший оттуда водитель заговорил с Джемилем. Они общались по-курдски, и я мог только догадываться, что за разговор такой идет на повышенных тонах. Кажется, по поводу некоего груза, то ли доставленного не в срок, то ли вообще не доставленного на объект. Потом я заметил, что и детишки на дороге лопочут не по-русски, и проходившие мимо тетки бросили несколько фраз на том же непонятном языке. Ё-моё! Да это ж поселок курдов.

Потом мы поехали дальше, и путь был уже совсем коротким - полчаса максимум. Высадили нас перед воротами воинской части - обычными, зелеными, с еще не до конца полинявшими красными звездами. Кругом был лес, рассекаемый качественным, но очень узким шоссе, на котором едва-едва могли разъехаться два грузовика. Вышедший с КПП сержант судачил о том, что у него приказ пропустить только одну машину, поэтому "додж" пусть пока останется за воротами. Вот нас и попросили пересесть обратно в "лексус" вместе с Джемилем. А сопровождающих вроде бы собирались отправить назад. Все это заняло минуты полторы. Причем разговоры на двух языках велись весьма экспрессивно, и Филу ничего не стоило незаметно шепнуть мне:

– Ты уже включил свою игрушку?

– Да.

– Так давай ее сюда. Быстро!

– Что ты задумал?

Я всегда доверял Филу в подобных делах, но все-таки предпочитал хотя бы вкратце понять суть замысла.

– Там, - кивнул он за ворота, - ее обязательно засекут и будут неприятности. Вплоть до беготни со стрельбою. Бросим прямо тут.

Он достал пачку "Кента", протянул мне и совсем тихо, одними губами, проговорил: "Давай!"

Я понял, потянулся вроде как за сигаретой, аккуратно уронил черный кругляш датчика от пеленгатора в почти пустую пачку, потом улыбнулся и громко сказал:

– Издеваешься? Я же три дня, как бросил. И вообще, последнюю даже воры не берут.

А Фил, конечно, взял свою якобы последнюю, а пачку, чуть смяв, лихо бросил через плечо в придорожную канаву.

– Поехали, - сказал Джемиль.

Ни дать, ни взять, Гагарин!

Что ж, поехали!

Территория воинской части выглядела почти обыкновенно. С первого взгляда видно было, что здесь базируются не танкисты, не ракетчики и не авиаторы - общевойсковики. А со второго взгляда ощущался специфический характер объекта. Уж слишком все было знакомо: и полоса препятствий, и более чем современный спортгородок с пятидесятиметровым бассейном и специально сохраненные, а то и специально возведенные развалины некоего промышленного объекта неясного (для большинства) назначения. Мне-то как раз все было предельно ясно. Перед нами во всем великолепии простирался учебный центр диверсионно-разведовательных групп.