Этот шалаш Иван Захарович смастерил ещё в начале осени для охоты на уток.

Охотники уселись поудобнее и начали наблюдать за тем, что творится кругом.

– Вот кто-то ещё на лодке плывёт, - тихо сказал Петя.

Действительно, вдали на воде виднелась лодка. Она направлялась к другому концу островка.

– Тоже, поди, охотник, - также тихо ответил Иван Захарович, когда лодка скрылась в густых камышах.

Прошло с полчаса. Петя не спуская глаз смотрел в щёлку на заливчик, где плавали их чучела, будто живые утки.

Над озером пролетела стайка чернети. Нет, не заметила, не подсела в компанию к чучелам.

Время тянулось удивительно медленно. Стаи уток то и дело пролетали над самой водой, но не садились в заливчик.

– Папа, может, чучела плохо расставлены, не заметно их за камышами? шёпотом спросил Петя.

– Хорошо видны. Потерпи, подлетят, - также шёпотом ответил Иван Захарович.

И вдруг, будто в подтверждение его слов, целая стая чернети с громким шумом опустилась на воду к чучелам.

Петя замер. Иван Захарович приподнял ружьё, прицелился.

"Да чего же он ждёт, не стреляет?
– с волнением думал мальчик.
– Ещё заметят нас, улетят".

Но утки не замечали опасности. Они весело плавали возле своих деревянных подруг. Вот несколько уток сплылось в одну кучу. И в тот же миг над самым ухом у Пети грянул выстрел.

Испуганные птицы шарахнулись в сторону, захлопали крыльями, полетели прочь. Только три убитые утки остались неподвижно на месте да одна раненая - пыталась взлететь и не могла. Ещё выстрел - и четвёртая тоже лежит на воде.

– Вот это здорово!
– в восторге воскликнул Петя.
– Папа, дай я на лодке сплаваю, достану их.

– Подожди, может, ещё подлетят, - ответил Иван Захарович.

Но Пете не сиделось в шалаше, хотелось скорее подобрать добычу. Однако он больше не стал просить, ведь папа знает, как надо охотиться.

Иван Захарович перезарядил ружьё, и охотники вновь затаились в засаде.

Кругом было совсем тихо. Озеро словно застыло. В нём отражались низкие серые тучи. Они плыли будто не в небе, а вот здесь, по воде, среди жёлтых стеблей увядшего камыша.

Вдруг в тишине раздался громкий, протяжный крик, похожий на стон. Ещё, ещё раз.

– Папа, что это?

– Лебеди.

Петя начал оглядываться. Ага, вон они.

Низко, над самой водой, плавно махая крыльями, летели три огромные белые птицы. Они огибали остров.

Неожиданно там, вдали, что-то громко щёлкнуло, точно раскололи орех, - выстрел, за ним второй.

Два лебедя рванулись вперёд, полетели быстрее. А третий, как-то нелепо махая одним крылом, начал снижаться, тяжело шлёпнулся в воду и поплыл к камышам.

– Эх, зря птицу сгубили!
– с досадой пробормотал Иван Захарович.

От острова отделилась лодка. В ней - охотник. Он нажимал на вёсла, спешил. Заметив погоню, лебедь тоже поплыл быстрее.

– И зачем стрелял!
– возмущался Иван Захарович.
– Нужна дичь, так бей уток, вон их сколько летает. А то экую красоту извёл. И в руки-то не достанется - уж он к камышу подплыл.

Раненый лебедь исчез в густых зарослях. А незадачливый стрелок повернул лодку и тоже скрылся за островом.

В этот день охота у Ивана Захаровича оказалась удачной. Он застрелил девять уток. И всё же сидел в лодке мрачный, угрюмый, то и дело посматривал на дальние камыши, где укрылся раненый лебедь. Петя тоже нахохлился: ему было очень жалко, что ранена и теперь погибает зря такая большая красивая птица.

Возвращаясь с охоты домой, Петя спросил:

– Папа, а лебедей едят?

– Есть можно, да мясо жёсткое, - нехотя ответил Иван Захарович и, помолчав, добавил: - Дело тут не в еде, редкая это птица. Её охранять, а не губить нужно. Ну, перебьём последних, а тогда что? Видал, как они над озером пролетали? Красота, сердце радуется.
– И Иван Захарович снова заволновался.
– Не охотник стрелял, живодёр. Жаль, далеко от нас, не догнать его, а то бы я ему показал, как лебедей губить!

Петя с отцом вернулись домой. Стало смеркаться. Заморосил дождь, поднялся ветер, пронизывающий, холодный. Он зло свистел и завывал в голых сучьях деревьев, гнал по озеру шипящие волны.

Под вечер Петя вновь вышел из дому и направился к берегу.

В серой дымке осенних ненастных сумерек смутно темнел ближайший остров.

Глядя на него, Петя подумал: "Вот там, в камышах, под дождём, в холоде, в темноте сидит теперь раненый лебедь. Его дружки уже далеко, а он не сможет лететь. Наступит зима, затянет озеро льдом, тут ему и конец".