– Почему не летает наша авиация? Я ответил, что не позволяет погода.

– А почему же немцы летают, непрерывно бомбят нас, и мы несем потери?

Пришлось пояснить, что немецкие бомбардировщики базируются преимущественно на южных аэродромах, где пока держится хорошая летная погода, а наши аэродромы оказались в зоне сильных снегопадов.

Но командарм и слышать не хотел подобных разъяснений.

– Если немцы летают, то и вы должны, - продолжал он.- Требую поднять истребители и прикрыть войска. В противном случае буду жаловаться товарищу Сталину!..

Пытаюсь хоть немного успокоить разволновавшегося командарма. Обещаю еще раз проверить состояние погоды в районе базирования армейской авиации и обязательно поднять истребители, как только появится возможность.

Связался с командирами авиадивизий, полков, с метеослужбой на аэродромах, вызвал синоптиков с картами фактической погоды. Данные подтверждали, что в районе аэродромов метет поземка: даже на стоянках в 50 метрах самолетов не видно.

Как было не понять желания командующего армией получить прикрытие с воздуха! Но ведь есть предел возможностей и боевой техники!..

Наступление немецко-фашистских войск разбилось о несокрушимую стойкость защитников города-героя Москвы. Разгром гитлеровцев под Ростовом-на-Дону улучшил обстановку и на юге. Так же как и войска Западного фронта, к контрнаступлению напряженно готовились армии правого крыла нашего фронта. В районе Касторная, Тербуны к 25 ноября была создана группа войск в составе 5-го кавкорпуса и двух стрелковых дивизий под общим командованием заместителя командующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко. Организацию действий авиации в интересах этой группы командующий ВВС фронта генерал Ф. Я. Фалалеев возложил на меня. Имелось в виду, не выделяя специальной группы, использовать авиацию ВВС фронта или же часть ее, способную по дальности полета самолетов достигнуть необходимых целей и поразить их.

6 декабря 1941 года, когда войска Западного фронта под командованием Г. К. Жукова перешли под Москвой в контрнаступление, части 13-й армии начали Елецкую наступательную операцию, а 7 декабря вошла в прорыв группа генерала Ф. Я. Костенко. Пришел в движение и правый фланг Юго-Западного фронта. Наши части разгромили и уничтожили 34-й немецкий армейский корпус, продвинулись на 80-100 километров, вышли на рубеж реки Кшень и освободили от врага города Ливны, Ефремов, Елец. Они совершили поистине подвиг, наступая по глубоким снегам, при сильном морозе. Наши соединения выполнили поставленную перед ними задачу, сковав войска противника; в результате гитлеровцы не смогли быть переброшены для боевых действий на московское направление.

Немногочисленная авиация ВВС фронта в эти дни зачастую летала на предельный радиус; подготовка новых аэродромов для перебазирования частей и передвижения их вперед проходила медленно из-за недостатка технических средств.

Вспоминаю небольшой эпизод встречи с конниками, вышедшими на оперативный простор. Разгромив противника в районе южнее Измайлово, части 5-го кавалерийского корпуса генерала В. Д. Крюченкина успешно продвигались вперед, изредка докладывая по радио о количестве освобожденных населенных пунктов, трофеях, но не указывая своего местонахождения. Я прилетел на КП группы генерала Ф. Я. Костенко в Тербуны как раз в тот момент, когда там был генерал И. X. Баграмян. Он требовал уточнить, где находится кавкорпус Крюченкина.

В декабре дни короткие, приближался вечер, и я передал в штаб ВВС фронта телеграмму о задаче на разведку и войск кавкорпуса. Однако меня одолевала тревога - вдруг до наступления темноты летчики не обернутся. Решил, не теряя времени, сам слетать на своем УТ-2. Двухместный учебно-тренировочый самолет был на лыжах, и это обеспечивало посадку в любом месте, на любое заснеженное ноле.

Вылетел на запад через Казаки вдоль основной дороги, по которой двигался кавкорпус. Это была единственная действующая дорога, проходившая среди снежных сугробов. Под крылом самолета вижу разбитые немецкие автомашины, брошенную военную технику, замерзшие трупы гитлеровцев. На восток движутся машины с ранеными, бредут колонны пленных немецких солдат, закутанных в разное тряпье. Ветер обдает их снежными вихрями. Сильная поземка бьет поперек дороги.

Нагнав артиллерийскую колонну, приземлился в поле возле головы колонны. Командир артиллерийского полка сообщил, что недавно их обогнал командир кавкорпуса, и описал характерные приметы его автомашины: черная эмка, с правой стороны машины вместо боковых стекол вставлены листы фанеры.

Полетел дальше. У одной из хат хутора обнаружил несколько автомашин, в том числе эмку с фанерой вместо стекол. Приземлился, оставил у самолета механика и, перепахивая сугробы, добрался до упомянутой хаты. Как и предполагал, нашел здесь генерала Крюченкина. Генерал искренне удивился: как же я его отыскал на затерявшемся в снегах хуторке? Пригласил за стол, предложил с морозца водки, но я отказался, объяснив, что пилотирую самолет. Зато горячий чай выпил с большим удовольствием.

Надвигалась ночь. Я нанес положение частей корпуса на карту, распрощался с конниками и улетел в Воронеж. Штаб фронта получил недостающие сведения. Конечно, такой способ связи нельзя назвать похвальным, поскольку любой немецкий истребитель без труда мог сбить мой невооруженный учебно-тренировочный самолет. Но перед наступлением темноты вражеские истребители обычно не летали.

15 декабря Елецкая наступательная операция успешно завершилась. Чтобы поддержать развивающееся контрнаступление войск Западного фронта под Москвой, нашему фронту Ставка дала новую боевую задачу. 16 декабря 13-я армия и группа генерала Костенко вышли на рубеж Любовша, Понизовка, Лутое, Ливны и развернули подготовку к наступлению на орловском направлении. Штаб Костенко обосновался в населенном пункте Русский Брод. Для обеспечения авиационной поддержки туда прилетел и я с группой командиров.