Шрифт:
– А я-то надеялся, вы из-за меня остались.
– Все сегодня шутят, я смотрю...
– Какие шутки! Знаете, какой мне диагноз поставили? Дисциркуляторная энцефалопатия!
– похвастался я.
– Стою в могиле одной ногой, мне не до шуток! Полюбите меня перед смертью, а? Хотя бы в благотворительных целях! А уж как приговоренные любить умеют! Ведь в последний раз!
– Я подумаю, - улыбнулась Ирина.
Улыбнулась неохотно. Ей просто не хотелось обидеть человека, который, шут его знает, может, и впрямь смертельно болен.
5
(адаптированная глава)
А.Н. Анисимов, оставшись один, размышляет на тему, что нельзя быть одному, и перебирает кандидатуры, с кем можно жить. Около десяти страниц с описаниями различных женщин, с которыми были или возможны какие-то отношения. Все кандидатуры последовательно отпадают. Остается бывшая сокурсница Дина Кучеренко, пожизненно влюбленная в него.
6
Дина была замужем, прожила в браке лет пять, без детей, и вот много уже лет одна: пожилые родители давно умерли. Я захожу к ней с интервалами в два-три года, как правило, выпивший. Когда остаюсь на ночь, когда нет. Был эпизод: три дня жил.
Обязательно говорил при этом: Дина, не строй планов, ты замечательная, но что-то не сошлось, я тебя не люблю и не полюблю. Не могу также сказать, что меня к тебе тянет. Все есть так, как есть: раз в три года я вдруг вспоминаю о тебе и хочу увидеть. Просто хочу увидеть и пообщаться. Все. И мне хватает опять на три года. Понятно?
Она отвечала:
– Мог бы и помолчать.
И вот я пришел.
Я пришел и сказал:
– Дина, давай жить вместе.
А она сказала:
– С чего это ты?
А я сказал:
– Я понял, ты мне нужна. Очень.
Она сказала:
– То есть мы прямо поженимся, что ли?
– Прямо поженимся.
– Надо же.
– Мечтать, конечно, интересней, - начал я уличать ее, - чем воплотить в реальность то, что...
– Да иди ты, - дружески сказала Дина.
– Я просто хочу понять, серьезно ты или нет.
– Абсолютно серьезно, - сказал я.
– Тогда я подумаю, - сказала Дина.
И я ушел.
Через два дня она позвонила.
– Знаешь, я подумала. Ты меня, конечно, не любишь. И, скорее всего, через месяц или через три, ну, или через полгода уйдешь. То есть с моей стороны, Саша, довольно подло соглашаться: не по отношению к тебе подло, а по отношению к себе. Поэтому я соглашаюсь, себе ведь навредить не так страшно. С другой стороны, ты ведь со мной никогда не жил. Мало ли. Вдруг привыкнешь.
Я даже не сразу понял, о чем она говорит, потому что забыл о том, что ездил к ней и делал предложение, честное слово, забыл! Только в момент ее звонка и вспомнил. И сказал:
– Диночка... Радость ты моя... Ты очень правильно говоришь: можно быть подлым по отношению к себе. Но к другому - нельзя. Я тебе не все сказал. У меня сейчас со здоровьем нехорошо. Даже очень плохо. То есть совсем.
Дина помолчала. И вдруг спросила:
– Это то, о чем я думаю?
– А о чем ты думаешь?
– Значит, не то.
– Нет, а о чем?
– Неважно.
(Тут я начал усиленно вспоминать, отчего умерли ее папа и мама. Наверно, там разгадка. Не вспомнил.)
– В общем, я не имею права взваливать на тебя все это, - сказал я ответственным голосом.
– Ты приходил ко мне на своих ногах. Значит, пока еще все нормально. А там - как будет, так и будет.
– Нет. Не сердись, но просто у меня была такая минута. Я не имею права.
Дина помолчала. И сказала:
– Хорошо. Но ты некоторое время ко мне не приходи. И не звони. Ладно?
– Ладно, Диночка, - сказал я так, будто для меня это большая потеря.
АДАПТАЦИЯ ГЛАВЫ. Анисимов делает предложение женщине, которая его любит, она соглашается, он пугается.
7
Позвонила Ирина и сказала с досадой:
– Здравствуйте! Опять, кажется, надо дверь ломать!
– Какую дверь?
– Валера ваш заперся и не отвечает. К телефону не подходит. Совсем как вы. Думаю, что тоже окажется все в порядке. Но неприятно. Вы сумеете приехать?
– Конечно.
У двери Валериной квартиры стояли Ирина и слесарь. Этот слесарь был несговорчивей того, который ломал мою дверь. На Ирину не засматривался, деньгами не соблазнялся. Было видно, что человек твердых принципов, ответственный отец семейства и разумный гражданин. И ничем преходящим, в том числе и женским обаянием, его не проймешь. Я появился в разгар процесса обольщения: Ирина улыбалась и говорила:
– Слушайте, мы ведь на себя ответственность берем!
– А я знаю, кто вы?
Ирина сняла очки.
Слесарь узнал ее и кивнул, сказав с замечательной иронией:
– Здрасьте!
Вот что значит свободный человек!
– А это его отец!
– обратила Ирина внимание слесаря на мое появление.
– Да, - подтвердил я.
– Можно проверить. Вот паспорт.
– Пусть милиция проверяет. Я сказал, без милиции ничего делать не буду!
– Где мы вам возьмем милицию?
– В отделении, оно рядом тут.