Они скакали рядом, почти стремя в стремя, по следу Лэсситера навстречу огромным скалам, серовато-белые острые вершины которых подымались все выше из дрожащего раскаленного марева.

Когда кроваво-красный шар солнца уже почти закатился за горизонт, метис остановился — на этот раз след Лэсситера окончательно затерялся среди скал.

Джерри Грей разослал людей во все стороны, велев только Фентону в сопровождении еще двоих держаться поближе. Он все еще надеялся снова напасть на след коня и снова умолял своих людей внимательно следить за дорогой. Но это было как колдовство. След исчез, и все тут!

В последних предзакатных лучах солнца Грей велел остановиться, расседлать коней и разбить лагерь.

Настроение у всех упало. Все до последнего поняли, что предстоит чертовски долгая погоня.

Казалось, руки Пэт одновременно везде. Лэсситер лежал на спине, закрыв глаза, в то время как тысячи рук, по крайней мере, ему так грезилось, хотели убедиться в реальности его существования. Ее нежные ласковые прикосновения доставляли огромное наслаждение, будили в нем страсть. Потом Пэт оказалась на нем, наклонилась вперед, прижалась губами к его губам и начала медленно раскачиваться, пока не почувствовала, что возбуждает его слишком быстро. Она почти совсем затихла, пока он короткими резкими толчками бедер не побудил ее продолжать.

Страсть сладкими волнами накатывалась на их тела. Пэт закрыла глаза, чтобы острее ощутить наслаждение.

Эти игры они продолжали до рассвета, все время в новых вариациях. Ведь Пэт знала их бесконечное количество, и он был благодарен ей за это…

Они проспали до полудня, и в общем-то хорошо, что в старом отеле не оказалось никаких постояльцев. Вероятно, Пэт об этом заранее позаботилась. Иначе она вряд ли смогла бы полностью посвятить себя Лэсситеру. Все заботы по дому принял на себя верный Джерихо.

Солнце уже высоко поднялось над Грин-Ривером, когда они сели завтракать в кухне. В дверь робко просунулась голова старика.

— Очень сожалею, мистер Лэсситер, — сказал он и покачал головой. — Мне не удалось выяснить, дома Джерри Грей или нет. Некоторые говорят, что видели, как он со своими людьми несколько дней тому назад верхом выезжал из города. Но в салуне один старый знакомый сообщил мне, что заметил, как сегодня утром Джерри Грей выходил из дома.

Пэт удивленно посмотрела на Лэсситера.

— Это ты посылал Джерихо? Зачем?

— Спасибо, Джерихо, — сказал Лэсситер.

— Иди сюда, садись с нами, — пригласила Пэт старика.

Но Джерихо отказался, он уже давно позавтракал.

Пэт наливала кофе и вопрошающе смотрела на Лэсситера.

— Я назначил Джерри Грею свидание на двенадцатое, — произнес он. — Здесь он или нет, я все равно хочу ему дать знать, что помню о сроках.

Ее прекрасные глаза расширились от ужаса.

— Ты что, надеешься, что он сидит с деньгами и ждет тебя? Если он и ждет тебя, то лишь затем, чтобы убить!

— Его людей, я думаю, еще нет в городе, а с ним одним-то я уж как-нибудь справлюсь.

Лэсситер встретил в горах бандитов, однако не сумел разглядеть среди них Джерри Грея. Похитив Фикса Кэссиди, Лэсситер направился с ним сперва на север, а потом, чтобы сбить их со следа, свернул на восток. Потом он доставил Фикса к шерифу в Дрэджертауне, который, приняв преступника, обещал охранять его до тех пор, пока Лэсситер не вернется и не переправит его в Теннеси. Но сперва надо было заполучить деньги. Денег пока не было, и вряд ли Джерри Грей когда-нибудь выложит их добровольно. Похищение Кэссиди с ранчо было, разумеется, недостаточным средством давления. Кстати сказать, Лэсситер на этот счет и не обольщался.

— Будь осторожен, Лэсситер, Грей очень опасен, — сказала Пэт с тревогой.

— Мне кажется, он ищет меня по всей округе.

— Тогда тем более не вижу причины, чтобы ты рискнул сегодня появиться в его доме.

— Ну уж нет! Он должен знать, что двенадцатого числа я приходил.

— Это же, мягко говоря, глупо!
– упрекнула его Пэт. — К тому же ничего не даст, а я так просто сойду с ума от страха за тебя.

— Не стоит волноваться, — сказал он, вставая. — Обещаю, что буду осторожен. Никто не заметит, как я выйду из твоего дома.

— Не в этом дело!

Он подошел к ней, обнял и нежно поцеловал.

— И в этом тоже. Я хочу сюда вернуться, а поэтому должен быть спокоен за тебя, дорогая.

Она не отпускала его. — Я пока скажу Джерихо, чтобы он оседлал твою лошадь.

— Не нужно. Я пойду пешком. Через два часа вернусь. Не позже.

С серьезным видом она посмотрела на него.

— Два часа, да это целая вечность!

— Ради Бога, успокойся, — он взял ее за подбородок и поцеловал в кончик носа. — Что со мной будет, если я тебя потеряю!