Магаданец узнал Денисова.

– Рыбу в Астрахань?
– Денисов показал в купе.

– А что? В Астрахани есть рыба?
– возразил магаданец.
– Какая, позвольте узнать?

Попутчик магаданца - пожилой со шрамом - бросил карты, натужно засмеялся.

– Белуга, осетр, - Денисов пожал плечами.

– Каспийская минога?

– Ну нет. Стерлядь.

– Вы еще скажите: сом!

– Семга.

– Это с Белого моря привозят, - магаданец оказался докой.
– Да еще с Дальнего Востока - муксун, чавычу, пыжьян...

– Пыжьян - отличная вещь.

Он прошел дальше.

В малом тамбуре Пятых считала наволочки, подменная проводница держала мешок и бирку. В раздувшийся наматрасник, казалось, уже ничего нельзя было вместить.

– Хотели что-нибудь?
– Галя перестала считать.

– "Кассу" на минутку...

Она поправила венчавшую ее потное лицо пилотку.

– Так в ящичке же!

Денисов отыскал в "кассе" билеты магаданца и его попутчиков. У всех оказались стандартные бланки московской автоматизированной системы "Экспресс".

– Нашли?
– Пятых поняла, кем он интересуется.
– С рыбных промыслов едут. С Востока. И рыба у них...

– Как они?
– спросил Денисов.

– Ничего. Только выпить не любят...

– Жажда?

Она засмеялась.

– Всю ночь сидели! Даже без света...

"Это когда пробки чинили", - понял он.

Действуя ключом-"вездеходом", Денисов прошел в конец состава. Количество пустой посуды нигде существенно не менялось, равно как и соотношение выпитых в пути алкогольных и тонизирующих напитков. Бутылок из-под "Марсалы", заметил Денисов, нигде не было.

За окном показался одноэтажный вокзал, обсаженный мелколистными вязами. Перрон был выложен ровными рядами арбузов. В коридоре началась беготня.

– Баскунчак!

Дух распродажи витал над бахчевым Клондайком.

– Ввиду опоздания поезда...
– предупредило радио на перроне.

Беготня за окном усилилась. Первые арбузы застучали в тамбуре: кто-то "своим ходом" гнал их по коридору в купе.

Антон посмотрел на Денисова:

– Минуты нас не устроят, правда?

Они вышли на платформу.

– Настоящий восточный базар!

Минуя продавцов, Денисов прошел в вокзал. Внутри было пусто: автоматические камеры хранения, против двери стенд: "Их разыскивает милиция". Денисов вернулся на платформу, мимо прошли Лариса и Костя с арбузом. Поодаль электромонтер продолжал начатый в служебке разговор со Шпаком. Бородатый Шпак снисходительно поглядывал на знатока футбольных схем.

Время стоянки истекло.

– Вечно опаздывает, - Суркова обтирала поручень.
– Как к Верблюжке подъезжать, обязательно стоим...

– Последняя ездка, - успокоили из соседнего тамбура.

– Жара...

– Арбузу хорошо!

У подножки топтались пассажиры. Черный дог Судебского ни на минуту не прекращал ворчливого бурчания, но Судебский с поводком-удавкой и намордником был начеку.

– Гу-ляй, Дарби! Гу-ляй! Хор-рошо!

Впереди загудел встречный, Суркова спрятала тряпку.

– Теперь недолго.

Дополнительный двинулся, прибавив к расчетному весу не менее десяти тонн.

Денисов подобрал вместе телеграммы, полученные в пути следования. Условно их можно было разделить на две группы. К наиболее важным он отнес сообщение о личности потерпевшего, его прошлом и настоящем.

"Пятидесятых годах отбывал наказание за преступления совершенные

период 1941 - 1942 гг. территории временно оккупированной

фашистами Хмельницкой бывшей Каменец-Подольской области...

последняя судимость за нанесение опасного для жизни ножевого

ранения..."

Телеграмма свидетельствовала о том, что у уголовника по кличке Лука были основания опасаться мести со стороны людей, в свое время пострадавших от его преступлений.

"Но кто эти люди? Едут ли они в этом поезде?" - подумал Денисов.

Однако список версий этим не исчерпывался.

Весьма странным было и поведение некоего Карунаса, с которым младший инспектор Апай-Саар имел разговор на платформе:

"...во время посадки записал пассажира который поставил сумку

окно нерабочей стороны состава..."

Тот же Карунас подходил к Судебскому, у него был железнодорожный ключ-"вездеход", которым он открыл дверь в тамбур для Судебского и его дога.

"Молодожены видели Карунаса неподалеку от себя, когда разговаривали на перроне с Полетикой-Голеем..." - Денисов присовокупил к первой группе телеграмм сообщение о Карунасе.