Денисов по-прежнему был горд своим открытием. Как и в тесте с карликом, самым сложным было обнаружить промежуточное звено логической цепи, где тезис "Для чего выводят из строя распределительный щит?" незаметно подменяется похожим, но совершенно другим: "Зачем в пути следования преступник оставляет вагон без света?"

Впереди раздался предупредительный гудок локомотива, Денисов посмотрел на часы. Он не вполне представлял себе свою роль на это ближайшее время, прежде чем Газимагомедова и ее оперативная группа возьмут все полномочия в свои руки. Наташа могла не одобрить того, что Денисов мог осуществить.

"Что ж, - подумал он.
– Пора собираться..."

9

Вагон-ресторан покачивало, но не сильно. Прозрачный свет пустыни стоял в окнах.

К приходу Денисова почти все столы были заняты - Антон, Шалимов, соседи Полетики-Голея по купе; кто видел или разговаривал с ним в поезде; молодожены, Прудниковы, Феликс.

Официантка разнесла завтрак, посудомойка, не выпуская из губ сигарету, открывала "Айвазовскую".

По знаку Антона Феликс освободил Денисову место у двери. Рядом директор что-то считал в тетради. По другую сторону прохода сидели Вохмянин и Марина. Дальше, за ними, устроился Ратц. Четвертый стул, у окна, пустовал.

"Сложись иначе обстоятельства, - подумал Денисов, - его занимал бы сейчас Лука..."

Вохмянин что-то писал в общей тетради. Пока Денисов смотрел на него, он не поднял головы.

Первенствовал Судебский.

– ...В каждом деле надо знать тонкости! Если кинолог - собаку хорошо знай, чтобы мог сказать, выгуленный пес или нет... Если следователь или инспектор, наблюдай - кто чего стоит!

Хозяин Дарби обращался к Прудниковым, они занимали места в середине, за тем же столом сидели Шпак и проводница девятого Рита. Прудниковы-младшие играли во втором салоне. Дальше, в нерабочем тамбуре, маялся дог.

В салон вошли еще люди. Проводницы двенадцатого и десятого никого не видели, но, по модели Денисова, должны были быть допрошены - вместе с электриком прошли в середину, к попутчикам магаданца. Сам магаданец устроился между Судебским и Пятых.

До Астрахани оставалось недолго. Если бы погода благоприятствовала, на вокзале, под желто-красной крышей, очень скоро их ждала бы группа Газимагомедовой.

Денисов вернулся к событиям на московском вокзале в момент отправки дополнительного.

"Карунаса, который подходил к Судебскому перед посадкой, не интересовал рацион дога. Это так ясно!.."

"Подошел, поинтересовался: "Чей дог?
– рассказал Судебский.
– Каких родителей? Чем кормим? Они думают, если собака большая - ей наварил полведра супу..."

Денисов снял часы, положил на столик рядом с авторучкой и записной книжкой "Фише-Бош", подвинул бутылки с "Айвазовской" - возникла некая композиция.

"Ответы Судебского, должно быть, успокоили Карунаса, он своим ключом открыл Судебскому дверь в вагон и только позднее, перед самым отправлением, оставшись один, поставил в окно с нерабочей стороны свою сумку. Это заметил младший инспектор...
– Денисов переместил записную книжку, возникла новая и, как ему показалось, более динамичная композиция.
– Карунас в случае допроса должен будет объяснить, кому предназначался груз. Или, по крайней мере, откуда сам он его получил!"

Денисова отвлек хриплый голос Судебского:

– Кошелек потерпевшего с пятнадцатью червонцами тоже исчез! Я никого не подозреваю, однако...
– Он метнул взгляд куда-то в сторону двери.

Ехавшие в купе с убитым молчали. Вохмянин оставил доклад, присматривался к холодной трубке, точно видел ее впервые.

– Как честный человек...
– прохрипел Судебский.
– Предлагаю! Пусть каждый предъявит свою наличность.

В салоне стало тихо.

– Деньги?
– спросил кто-то.

– Ну!

– Ерунда!
– Молчавший все это время Рати повернул скорбное лицо.
– Не думайте, что каждый здесь в одиночку. Слава богу, у меня есть глаза...

Антон согласился:

– Лишнее!

– А мы добровольно! Я первый... Вот!
– Судебский стад демонстративно выворачивать карманы - на пол посыпались талоны на бензин, корешки каких-то квитанций.
– Ни одной десятки!

Феликс, магаданец и еще двое последовали его примеру. У Феликса оказались четыре новенькие десятки, магаданец был, что называется, гол как сокол.

– Обещали выдать на месте...

– Все или никто!
– гремел Судебский, снова рассовывая содержимое по карманам.

Директор вагона-ресторана оторвался от счетов:

– Червонец - купюра ходовая...

– Главное: как определить, какие купюры краденые?
– спросил Шалимов.

Сабодаш, простая душа, подлил масла в огонь:

– Вообще-то деньги узнать нетрудно.
– Он потемневшим платком вытер лоб.
– Кошелек найден. Внутренняя поверхность оказалась в высохших бурых пятнах: кровь! Значит, на деньгах тоже...