"Об ответственности за ложный донос предупрежден".

Подписи не было.

"На почте он будто бы составлял, скотина..."

Игумнов отложил бумагу.

– Что вы скажете о нападавших?

Потерпевший пожал плечами.

Молодые ребята. Я там все написал. Один - брюнет, симпатичный парень, другой - тот что, повыше, блондин. Он грубее...

– Вы забыли подписать, - Игумнов снова вернулся к бумаге.

– Это мы сейчас...
– Потерпевший достал ручку. Вернувшись с перрона в помещение, он почувствовал себя много увереннее.
– Пожалуйста...
– Он вроде даже повеселел.
– Преступников можно будет перехватить.Оба заметные...

– Считаете?

– Без сомнения. Оба высокие, без головных уборов. В коротких куртках. Куртки темные, похожи на мою...

Он потряс полой.

"Как перед ищейкой оброненным на месте происшествия платком или перчаткой..."

Игумнов все не готов был взять след. К тому же подпись под заявлением явно отличалась по цвету от остального текста.

"Дома что ли писал или на работе?!"

– Вы собирались показать билет...

– Это важно?
– Заявитель явно чувствовал себя хозяином положения.
– А если ограбят безбилетника?! Вы преступников не ловите?!

Он для вида поискал по карманам.

– По- моему, я его выбросил.

– А сколько он стоил?

– Не помню. Это все?

– Минутку.

Игумнов набрал номер пункта оборота электропоездов.

– Что за электричка стояла...
– Он назвал путь и примерное время. Дальняя?

– Нет, до Расторгуева. Перегоняли вне расписания...

– Спасибо, - он положил трубку.
– Вы садились в голову? В хвост?

Потерпевший почувствовал недоброе - насторожился.

– В средину...

– В тамбуре, кроме вас, были еще пассажиры?

– Ни единого человека.

– А, вообще, на платформе?

– Со мной, помоему, мало садились...

"Вранье..."

В Расторгуевской электричке, пассажиры занимали как раз всю средину поезда - чтобы на конечной быть ближе к переходному мосту - к остановке видновского автобуса. Заявитель этого не знал.

"И вообще... Да никуда он не собирался, на ночь глядя!.."

Перед Игумновым сидел чиновник, из неплохо оплачиваемых. Возможно даже из одной из структур исполнительной власти. Целью его прихода было сделать ложное заявление о разбое.

"Только вот подготовился он недостаточно. А, может, не рассчитывал напороться на профессинала ..."

– Долго еще?

Лжезаявитель взглянул на часы.

От Игумнова не ускользало ни одно его движение.

"Сейчас он свалит, а я должен буду либо зарегистрировать его фуфло, либо бросить в корзину"...

В первом случае вокзальный розыск будет обеспечен работой, лишенной смысла, - в ущерб раскрытию действительных преступлений.

Процент раскрываемости в Управлении и без того стоял на самой низкой из допустимых отметок. Дальше обычно следовал разгром с вызовом на коллегию. И такую

коллегию уже готовили. С треском, с организационными выводами на самом высоком уровне...

Не регистрируя заявление, он, Игумнов, становился заложником в неизвестно чьих руках .

"При желании может в любой момент отправить в отставку, а то и под суд..".

– Чего ждем?
– Потерпевший двинул стул.

– Сейчас закончим...
– Игумнов снова взял заявление.

Можно было проверить заявителя по Центральному адресному бюро. Но с этим все могло обстоять благополучно. Заявление, скорее всего, было оформлено от действительно существующего лица.

– Вы не написали, где работаете...

– Название вам ни о чем скажет.Это закрытое учреждение...
– Игумнов уловил скрытую насмешку.

– Пропуск у вас тоже похитили...

– Он лежал вместе с паспортом.

– Иначе говоря, у вас при себе ни одного документа...

– Нет...

Жестом, знакомым каждому менту, тот машинально дотронулся до куртки слева, на уровне нагрудного кармана, словно проверял. Игумнов немедленно уловил жест.

– Может посмотрите еще раз?

– Я и так знаю.

– В этом кармане...
– Игумнов показал.

Заявитель не выдержал.

– Мне это уже надоело!

– Мне тоже.

Игумнов снял трубку прямой связи. У телефона был помощник дежурного.

Там у тебя носильщики. Пусть зайдут. Нужны понятые...

– Что вы задумали?!
– Потерпевший вскочил. Это был крупный осанистый мужик.

Два дюжих носильщика уже входили.

– Будете понятыми!..

Игумнов вышел из-за стола. Металлические фиксы в верхней челюсти поблатному блеснули. Они стояли друг против друга под люстрой, в центре кабинета.