Сократис заметил серьезно:

– Им дай палец, они всю руку отхватят! Я эту публику знаю. Поставили всех под ружье! Вы небось насмотрелись...

– Было...

Она сидела расслабленная. Ни о чем серьезном думать не хотелось. На израильских военных она действительно насмотрелась. И в Иерусалиме, и в Тель-Авиве...

В субботу они заполняли центральные улицы - солдаты, офицеры - все, до генерала, в одинаковой форме, все друг с другом на "ты" и по имени.

Горбоносый гид все об этом рассказал.

" Йоси ..." - так мог обратиться солдат к генералу Иосифу Пеледу, которого из-за его фамилии русскоязычная печать называла не иначе, как Иосиф Сталин.

" Арик" - к легендарному Ариэлю Шарону.

Гид объяснял им все очень подробно.

Агурова не очень прислушивалась, но тем не менее что-то застряло.

– Эти солдаты, - напрягал своих слушательниц гид, - знают, против кого они воюют и что им грозит в случае поражения - поголовное истребление! Армия, не умеющая ходить строем, разрешающая солдату сдаться, разгласить военную тайну под угрозой смерти или насилия...
– Он мотивировал: - Шифры сменят. Коды тоже. Если солдат останется жив, его обязательно вытащат из плена, обменяют одного к десяти, к ста, к тысяче...

Нину Романиди интересовало другое:

– Не перегибают ли у вас с гласностью? Иногда в ваших газетах такое пишут, что мы, коммунисты, тут просто не знаем, как объяснять людям... Она развела руками.
– Вот сейчас! В докладе Горбачева опять - Узбекистан, Киргизия...Повальное взяточничество, коррупция в высших эшалонах партии...

Они атаковали ее вдвоем:

– Буржуазная пресса уже основательно погрела на этом руки. Как у вас там это не понимают?! Мы ведь тут живем этим. И работать приходится все труднее...

Сократис взглянул на часы. Их циферблат украшало цветное изображение Саддама Хусейна.

– Надо ехать. Думаю мы еще успеем сегодня послушать Москву. Трансляцию со съезда... Представляю, что сейчас творится в Москве! Заключительный день!

НИКОЛА

К приезду высокого начальства на вокзале все менты и приданные им силы уже стояли на ушах.

Никола торчал на втором этаже, в зале для транзитных пассажиров. Народу было не очень много. Столицу закрыли. В Москву ехали только по командировкам, по оказии. И те - кто как-то ухитрился взять билеты.

Транзитные без конца что-то жевали. Читали, слонялись по залу. Пялились в ящик. На экране поднятого к потолку телевизора передавали все ту же одну бесконечную канитель. Выступления, обращения, отклики...

Никола и головы не подымал.

" Неужели им еще не надоело, в натуре?!"

Кроме Николы, было в зале много и других тихушников разных служб, рассаженных в зале среди пассажиров - с газетками, с книжками.

Менты зыркали по сторонам.

"Книги берут, а сами и не разворачивают!.."

Никола старался не встречаться с ними глазами.

Место его было против лестницы, у окна. Всегда безопаснее, когда контролируешь подходы. Ему-то с его стремной работой нельзя было не заботиться об этом ежесекундно...

За окном, уже горели светильники.

Никола видел, как вдоль перрона проехала патрульная машина ГАИ. Он узнал номер.

" Игумнов с Баклановым. Сейчас ментов соберут на контрольный инструктаж: депутаты поедут..."

Съезд Николу не колебал. Он знал главное по жизни:

" Вор - украдет, фраер - заработает."

Отсюда и мысли каждого, кто понимает жизнь, должны быть всегда только существеными:

" Для фраера - как заработать. Вору - где украсть."

Занятия эти нельзя было путать:

" Ворам - не следовало вкалывать, фраерам - воровать."

Для фраеров, которые все же решались красть, у ментов наготове были припасены хитроумные ловушки.

Была такая и тут, в зале.

Рядом с одной из скамей, у стены, около часа уже стоял как бы оставленный кем-то без присмотра чемодан. Импортный, аккуратный, на колесиках. С кожаной уздечкой в торце.

Чемодан был с сюрпризом.

Младший инспектор Карпец, который работал со спецчемоданом, сидел неподалеку, спиной к нему. Если бы чемодан потащили - мгновенно проснувшаяся бы в нем сирена в состоянии была бы поднять на ноги весь вокзал...

Постояв у окна, Никола решил спуститься на перрон.

Мимо главной лестницы он прошел к боковой - тихой, со сплошным бордюром, отделанным мраморной плиткой. Лестница делала два крутых колена и дальше терялась в лабиринте административных помещений. Пассажиров тут было мало. Никола предпочитал всегда пользоваться только ею.