– Не знаю, чего теперь делать!..

Дежурный колебался не больше секунды. Он был человеком действия, решительным, не обремененным комплексами.

– Быстро! Тащи любые ключи...
– Он кивнул на полку с вещами соседей.

Помощник побледнел:

– Шум поднимется! Товарищ майор!

– Кому я сказал?! Быстро! Возьми конверт!

Через минуту он уже входил в дежурку. Симпатичные ямочки на щеках сияли.

Смердов закончил подписывать протоколы.

– Все?

– Все, товарищ подполковник...

Обстановка в дежурке разрядилась.

– Народ совсем спивается. В вытрезвителе опять мест не было...Дежурный положил конверт на стол. Ключи в нем негромко звякнули.
– Мы в свое время были поумереннее...

Он шутовски поднял бровь.

– Особенно ты!
– Смердов уже поднимался, закрывал авторучку колпачком.
– Одевай его, - он показал на лежавшего, - и вызывай такси. Я еще переговорю с теми...

– Есть. Вам это больше не потребуются?
– майор потянулся к конверту с ключами, ни один мускул на лице его не дрогнул.
– Можно взять?

– Оставь. Я сам вручу.

Беседа Смердова с помощниками была короткой и состоялась в соседнем кабинете.

Оба сокамерника задержанного - и "разгонщик", и "залетныйп" - уже ждали. Оба с облегчением сняли с себя теперь уже остававшийся здесь до следующего раза пропахший кислым запахом камеры убогий оперативный гардероб. Переоделись в чистое.

– Ну что, друзья?
– Смердов постарался выглядеть бодро.

Надежды его были в большой мере связаны с разведовательными способностями "Залетного". В прошлом рецидивист, повидавший на веку всякого, у того были хорошие связи среди неславянских группировок, в частности, с кавказцами, группировавшимися вокруг "Аленького цветочка".

Через него Смердов узнавал о всех действиях, которые предпринимала братва в связи с исчезновением их шефа - Сергея Джабарова.

– Какие успехи?

" Залетный" был краток:

– Все впустую, начальник. Битый! Да еще какой!

– Ничего не сказал?

– Бесполезно! Рыбина, прогнившая насквозь...
– Про привет, переданный куму из камеры и номер телефона на стене, "мокрушник" умолчал.- Я его сразу понял...

Смердов и не ждал особых результатов от разработки. Анчиполовский или кто он там в действительности, ему тоже показался бывалым, крутым. И все же...

– Из каких он?

Вывод был категорический:

– Ссученный вор...

– Ворина. Способен на все. И украсть, и замочить...

Для Смердова это выглядело очень серьезно. В их деле, связанном с повторением рискованной операции на вокзале, такой тип мог быть очень опасен...

" С другой стороны,узнал от кого-то про строительный домик, хотел заработать..." - Про времянку, которую ищет Волоков, знали многие.

Что-то в этой истории все-таки не устраивало.

" Надо послать Голицына с Волоком к Анчиполовскому домой. Пусть проверят на месте..."

– Хорошо. Все свободны...

Он возвратился в дежурку.

– Отправляй охотника...

– Откуда он, такой придурок?
– дежурный снова предъявил симпатичные ямочки на щеках. Все закончилось хорошо: только что позвонил свояк, благодарил - он уже снова был с водительскими правами. С него приходилось.
– Черный... Турок, что ли?

Смердов хотел промолчать. Потом передумал. Буркнул сквозь зубы:

– Грек. С Кипра...

НИКОЛА

Никола и менты успели отойти от отделения недалеко. Сзади зашелестели шины, водитель подхватил их по пути, едва они завернули за соседнюю хрущобу.

Цуканов сел впереди, с водителем, Игумнов и Никола устроились сзади.

– Пригнись...

Никола прилег на сидение - теперь голова его не была видна снаружи.

Игумнов показал водителю в направлении углового здания.

– Давай туда. В конце аллеи прижмись к тротуару.

– Есть.

Водитель поставил машину поодаль. Они снова были недалеко от отделения, но уже с другой стороны.

Окружающий двор был пуст и гол. Подмерзший к ночи снег застыл грязной тонкой корочкой. Несколько машины мерзли напротив у подъездов.

"Московский коммунальный пейзаж..."

Между тем во дворе пробуждалась жизнь.

У трехподъездного дома молодая женщина-дворник волокла ящиком мусор к свалке, там опрокидовала и возвращалась за новой ношей.

Игумнов выпроводил водителя.

– Выйди, прогуляйся чуть...

Теперь они могли пошептаться втроем.

Никола рассказал о вечере, проведенном у магазина, о появлении Волокова.

Об инциденте с подпившим амбалом, которого, защищаясь, ему пришлось подрезать, Никола, как водится, умолчал.