Генрих знал: Оуэн Фицхаг ни за что не станет поддаваться ему. К середине февраля стало постепенно теплеть, и если король не выезжал на охоту и не фехтовал, то он с увлечением играл в лаун-теннис.

Вечера проходили за неспешными беседами и тихими играми под мелодичную музыку - в это время запрещались все шумные развлечения. Леди Уиндхем считали при дворе одной из самых красивых женщин Англии, ее общества добивались. Тот, кто просто хотел сыграть с ней партию в карты или прогуляться по картинной галерее, находил леди Уиндхем очаровательной и забавной. Однако слишком многие придворные короля, даже женатые, нарушали правила приличия, стремясь насладиться обществом Блейз, и с удивлением обнаруживали, что эта робкая с виду вдова невероятно вспыльчива. Не один джентльмен заработал от нее пощечину, пытаясь украдкой поцеловать ее, и самые обиженные и разочарованные из этих неудачников пустили слух, что леди Уиндхем - бесчувственная гордячка. Кое-кто проявлял недюжинную изобретательность в попытках разрушить стены добродетели.

– Эта девчонка издевается над нами, - ворчал однажды вечером Томас Сеймур.

– Как, Том, и ты потерпел поражение в бою с леди Уиндхем?
– усмехнулся лорд Арден.
– В этом ты не одинок, любезный, ибо никто из нас не в состоянии прорвать оборону этой достойной леди.

– Он имеет в виду, джентльмены, - вмешался со смехом Чарльз Брэндон, герцог Саффолкский, который приходился королю и зятем, и близким другом, что никто из нас не сумел пока что даже проникнуть под юбки Блейз Уиндхем!

– Неплохо сказано, братец Чарльз, - усмехнулся король, - и все же я должен упрекнуть тех из вас, джентльмены, кто пытается погубить репутацию беспомощной молодой вдовы.

– Получив от нее пощечину, вы вряд ли сочтете ее беспомощной, сир, пожаловался Томас Сеймур.
– Ей-богу, у меня в ушах до сих пор звенит!

– Прекрати болтать, - прошипел лорд Арден.
– Неужели ты еще не понял, что наш король приберегает леди Уиндхем для себя?

Сеймур испуганно взглянул на короля, но Генрих Тюдор уже отвернулся, заведя разговор с одним из друзей.

Между тем становилось все теплее, и наконец весна, казалось, мгновенно охватила землю. За зиму двор дважды переезжал: сначала в город, в замок Байнар, а позднее - в Брайдуэлл, который был выстроен всего тремя годами раньше. Однако с приближением Пасхи двор вернулся в излюбленное обиталище Генриха, в Гринвич. К тому времени лужайки здесь уже зазеленели, а вдоль аллей расцвела примула.

С приходом Пасхи придворная жизнь вновь закипела ключом, из своих имений вернулись все, кто разъехался перед постом. Король пользовался любым шансом побыть в обществе Блейз: настаивал, чтобы на охоте она ехала рядом с ним, чтобы она сопровождала его в карчинной галерее, где он лично рассказывал Блейз историю своих предшественников, чтобы сидела с ним у камина и играла в шахматы.

– О Господи, - однажды воскликнула Блисс, заметив, как король увел Блейз из дворца в сад, - неужели я была права?

– Будем надеяться, что ты ошиблась, - с жаром подхватил Оуэн Фицхаг.

– Ты что, спятил?
– Блисс обернулась к мужу.
– Блейз гораздо лучше Бесси Блаунт или этой глупой коровы Мэри Болейн. Она может стать настоящей возлюбленной короля.

А если она родит ему ребенка, это еще лучше, особенно если это будет сын. Бог свидетель, король не поскупился с леди Тейлбойз и мистрис Кэри. Если Блейз удастся завоевать его сердце, нам обеспечено блестящее будущее! Как тебе известно, это совсем недурно - быть родственником любовницы короля.

Оуэн Фицхаг отрицательно покачал головой.

– То, что ты предлагаешь, вовсе не в характере твоей сестры. Будь на ее месте ты, моя милая тщеславная Блисс, ты уж ни за что не упустила бы такого случая. А Блейз совсем не такая.

– Но ведь она не посмеет отказать королю, - возразила Блисс.

– Да, - печально подтвердил эрл Марвудский, - она не посмеет, но если дело дойдет до этого, мы с тобой должны оказать ей всяческую поддержку.

– Вздор!
– фыркнула Блисс.
– При всей своей наивности Блейз не может не понимать, какая золотая жила открылась перед ней...

...Король завел Блейз в самую середину лабиринта из буксовых кустов и теперь насмешливо вопрошал:

– Может быть, стоит оставить вас здесь, миледи? Вы найдете обратную дорогу?

– Вряд ли, - с улыбкой отозвалась Блейз.
– Вы шутите, сир.

– Знания имеют свою цену, миледи, а вы стремитесь узнать от меня, как сбежать из этой зеленой тюрьмы. Какую же цену вы готовы заплатить?
– он склонил голову набок, и перо на его плоском бархатном берете изогнулось под немыслимым углом.

Блейз помедлила, словно обдумывая его слова. Она пробыла при дворе уже довольно долго, чтобы понять, какую игру ведет с ней король. Она не знала, что ей делать - смеяться или кричать от испуга. Влияние Генриха Тюдора не имело границ. Лучше не выдавать страха, решила она и рассмеялась.

– Хорошо, милорд, какую же плату вы хотите получить за свое неоценимое знание? Что потребуете, чтобы вызволить меня из лабиринта?

– Вам придется заплатить необычной монетой, мадам: мне нужен только ваш поцелуй.