– Тогда назначьте опекунами Ниссы моих родителей, лорда и леди Морган из Эшби. У них одиннадцать детей, восемь из них еще живут дома. Сейчас моя дочь находится у них.

Король задумался и ответил:

– Нет. Такая богатая наследница, как ваша дочь, должна вырасти в доме более влиятельного лица, способного позаботиться о ее воспитании, - такого, который пользовался бы расположением короля. Я подумаю об этом, мадам, и разумеется, мое решение будет зависеть от ваших дальнейших поступков. Вы поняли меня, мадам?

– Да, милорд, поняла, - чуть слышно ответила Блейз.

– Тогда подойдите и поцелуйте меня, дорогая, ибо разговоры меня утомили. Мы с вами можем заняться гораздо более приятными делами, Блейз.

Она медленно прошла через комнату и подняла голову, принимая его поцелуй.

– Открой рот, Блейз, впусти мой язык, - приказал король, обняв ее так, словно беря в плен.

Повиновавшись, она задрожала от этого прикосновения. Его язык скользил по ее губам с небрежной грацией, руки короля крепко обнимали ее талию, по комнате распространялся слабый аромат фиалкового корня. "Сейчас я упаду в обморок", - думала Блейз, чувствуя, как слабеет в объятиях короля.

Король заметил, как она покачнулась, и быстрым движением подхватил ее на руки, усевшись в кресло у огня, зажженного, чтобы прогреть сырую комнату.

– Вот так, дорогая, не бойся меня. Я просто хочу тебя любить.

"О Господи, - думала Блейз, сидя у него на коленях и заглушая рыдания, - как он переменчив!"

Только что угрожал ей, а сейчас разыгрывает роль нежного любовника. Только теперь она поняла силу истинной власти, и этот урок оказался жестоким. Почему она не осталась дома? Лучше уж жить в окружении болезненных воспоминаний, чем оказаться беспомощной игрушкой в руках Генриха.

Распустив шнуровку, король просунул ладонь под ткань платья и принялся ласкать ее грудь.

– Как мне не терпится увидеть тебя такой, какой тебя сотворил Бог, негромко произнес он.
– Какая у тебя восхитительная грудь, Блейз.

Она сделала последнюю попытку заставить его отказаться от своих намерений.

– Милорд, прошу вас, умоляю, не делайте этого! Меня воспитали в строгости...

– Это более чем очевидно, моя деревенская простушка.

Среди придворных джентльменов этой зимой ходили слухи, что ты отвергала даже самые настойчивые домогательства.

Том Сеймур рассказывал: когда он попытался поцеловать тебя, ты ударила его так сильно, что у него потом несколько дней звенело в ушах. Но я - не простой придворный. Здесь я - первый из джентльменов. Разве родители не объяснили тебе, в чем состоит твой долг перед королем?

– Меня учили, что прежде всего я в долгу перед Богом, милорд, а вы поступаете против закона Божия, - возразила Блейз, набравшись смелости.

– И вправду твой первый духовный долг - не забывать о Боге, но прежде всего ты обязана исполнять свой долг передо мной, твоим королем, - заметил он, слегка обескураженный логикой ответа Блейз.

Потом они долго молчали, а тем временем король поглаживал ее грудь и покрывал поцелуями нежную кожу на ее шее. Наконец он вновь заговорил:

– Где вы живете, мадам?

– В покоях, отведенных эрлу и графине Марвуд, сир, - чуть слышно выговорила Блейз.

– Пожалуй, мне не следует бродить по коридорам дворца, разыскивая покои Оуэна. Увидев меня, люди могут сделать ошибочные выводы. Ты переберешься в свои покои, Блейз, они находятся прямо над моими, и я смогу входить туда по небольшой внутренней лестнице. Пусть люди строят догадки, сколько им вздумается, но никто не будет знать, когда и сколько раз я навещаю тебя.

– О нет, нет, милорд, не надо! Я выполню все ваши приказания, но не позорьте меня перед всеми!
– взмолилась Блейз.

– Разве принадлежать королю - позор?
– недоуменно уставился на нее Генрих.
– Я немедленно прикажу заново отделать твои покои. Ты переберешься туда на Майский день, когда будешь избрана королевой любви и красоты всего двора. А до тех пор я останусь терпеливым влюбленным, довольствующимся только поцелуями и объятиями: в воздержании тоже есть своя прелесть.

Он подержал ее на коленях еще несколько минут, продлевая удовольствие, а затем зашнуровал платье и отпустил Блейз с нежным поцелуем. Она покинула покои короля с высоко поднятой головой и разрумянившимися щеками и прошла через толпу придворных джентльменов, обменивающихся понимающими взглядами и улыбками.

Томас Сеймур дерзко перегородил ей дорогу.

– Стало быть, леди Уиндхем, вы приберегали свою добродетель для короля, - и он визгливо рассмеялся.

– Лучше уж король, чем его прихвостень!
– отбрила наглеца Блейз, отталкивая его в сторону и покидая зал под взрыв шепотков и довольного смеха.