– Ну, пора всем спать, - сказала она.
– Тут есть колыбель?

– Да, сестра, - пришла в себя Габи, - дайте мне мою последнюю внучку, я положу ее в колыбель, пока Адам помогает Скай лечь.
– Она повернулась к дочерям.
– А вы что стоите? Ну-ка, расстелите постель, неужели все нужно объяснять?

Изабо и Клариса хихикнули, нисколько не обижаясь на мать. Они были рады, что им всем, и особенно их любимому брату и его прекрасной жене, выпало такое счастье. Сестры побежали в спальню и раскрыли давно приготовленную постель со свежими простынями, надушенными лавандой.

Адам осторожно приподнял Скай и перенес ее на руках в постель. Потом натянул на нее покрывало. Глаза у Скай, изможденной ожиданием последних месяцев и родами, начали сами собой закрываться. Она заснула, едва его губы коснулись ее губ.

– Все в порядке?
– спросил Адам у Эйбхлин.

– О да, - кивнула та, мягко улыбаясь.
– Она просто очень устала. Я бы так не волновалась, будь она помоложе, но все же ей больше тридцати, а это не самое лучшее время для таких тяжелых родов.

– А что, была какая-то опасность?

– Не думаю, Скай всегда была здорова, но все же осторожность не мешала.

Эйбхлин вывела всех из спальни и затворила за собой дверь.

– Ну, отправляйтесь в постель, дочки, - приказала Габи.
– И я пойду спать, и вы, сестра, заслужили отдых. Я пошлю няньку, чтобы она присмотрела за младенцем, пока мы спим.

Клариса и Изабо обняли брата и отправились к себе, за ними вышли Эйбхлин и Габи. Последняя еще раз повторила:

– Это чудо! Когда они исчезли, Адам снова прокрался в комнату Скай и несколько минут стоял, пристально глядя на закутанного ребенка. Его дочь! У него есть дочь! Вовсе не королевский ублюдок, к чему он был уже готов, а его собственная дочь! Да, это чудо! Ему хотелось снова вынуть ребенка и рассмотреть его, но он побоялся. Хоть они и говорили, что это крупная девочка, но ему она казалась крошкой. завтра. Завтра будет много времени, чтобы познакомиться с ней, с этой новой девочкой. Он подошел к большой кровати, на которой спала Скай, и его сердце захлебнулось от нежности к жене. У нее был такой усталый вид! Теперь он был в долгу у нее - ведь она родила ему дочь. Нужно найти способ вернуться в Англию. Ирландия исключается - это Скай сама понимает. Если уже сейчас там волнения, то через несколько лет они перерастут в войну. Наклонившись, он нежно поцеловал жену и отправился в свою комнату.

Его сон прервало хныканье ребенка, и он, насторожившись, прокрался назад к колыбели. К его радости и облегчению, там уже была нянька. Она сделала реверанс:

– Все в порядке, монсеньор. Спите спокойно. Он с радостью вернулся в постель и снова проснулся только тогда, когда солнце над Аршамбо было уже в зените. Он лежал в кровати, даже не раздевшись, хотя сапоги он вроде снимал. Взглянув в комнату Скай, он увидел, что та сидит в постели и завтракает яйцом. Адам быстро привел себя в приличный вид. Скинув одежду, он крикнул Гийому, чтобы тот принес воды для умывания, и, пока он мылся и брился, старый слуга принес свежую одежду.

Ее глаза озарились, когда он вошел в комнату, и, протянув к нему руки, она весело сказала:

– Здравствуй, дорогой!

Сев на край постели, он поцеловал ее.

– Дорогая, я люблю тебя, - пробормотал он.
– Ты самая замечательная женщина на свете!

– Что-то вы сегодня так счастливо выглядите, лорд!
– поддразнила она его, но, не в силах больше притворяться, позвала няньку:

– Ия, принеси ребенка, чтобы мой муж посмотрел. Ты должен видеть ее, Адам, она совершенна!
– Ее глаза тоже сияли от счастья, и он, взяв ее за руку, поцеловал ее.

– Спасибо, любимая, - сказал он.
– От всего сердца - спасибо!

Ия принесла ребенка из колыбели. Осторожно положив его на постель, она сказала:

– Мне нужны новые пеленки, мадам, если позволите, я схожу за ними.

– Конечно, конечно, - одобрила ее Скай и повернулась к мужу.
– Посмотри же, Адам, это просто чудо!

Адам посмотрел на маленький сверток, откуда виднелось только крошечное личико в виде сердца.

– Трудно сказать, - честно ответил он.
– А нельзя ее развернуть?

Скай развернула одеяло и осторожно сняла с девочки крошечную рубашку и пеленки. Потом посмотрела на мужа:

– Ну?

Адам де Мариско пристально рассматривал девочку. Да, это было совершенство - пухленькие маленькие ручки и ножки, маленький толстый животик. Она была розовой, с клочком черных волос на головке, а когда открывала глазки, было видно, что они голубые. Она смотрела прямо на него, и, усмехнувшись, Адам пощекотал ее пальцем. Ее кожа на ощупь была такой нежной!

– Она сделана из роз и слоновой кости, белого бархата, - тихо сказал он.

Скай гордо улыбнулась и снова одела малышку. Та запищала, а мать расстегнула рубашку и поднесла младенца к груди. Молоко должно было появиться лишь на следующий день, и в груди было только молозиво - все, что она пока могла предложить дочери. Адам восхищенно наблюдал за этой мирной картиной.

– А как мы назовем ее?
– спросил он жену. Пока Скай считала, что у нее будет ребенок от Генриха Наваррского, она даже не могла помыслить о его имени.

– Может быть, в честь твоей матери и добавим имя Мари, ведь май - месяц Богоматери?
– посмотрела на мужа Скай.